Вот сколько раз в жизни можно съездить в Версаль? Пожалуй, два-три раза максимум. Этого вполне хватит, чтобы сделать все самое главное: селфи в Зеркальной галерее, фото алькова Людовика XIV в королевской опочивальне, растолкав для этого китайских туристов, панорамный снимок Большого канала и снова много-много селфи на фоне фонтанов, в боскетах и Трианонах. Однако к этой стереотипной туристической программе вот уже восемь лет как добавлен один весьма провокационный пункт – съездить в Версаль на современное искусство. Гениальный ход тогдашнего директора дворца Жан-Жака Айагона, допустившего в святая святых главных греховников contemporary art, заставляет наведываться в место славы Короля-Солнца не менее одного раза в год, чтобы увидеть, как Джеф Кунс, Такаси Мураками или Аниш Капур деконструируют классическое пространство. В этом году Версаль до 30 октября оккупирован исландско-датским художником Олафуром Элиассоном.

Грезы и страхи Ленотра и всех нас

Любитель больших форм, Элиассон, как и в прошлом году гигантоман Аниш Капур, свою главную инсталляцию поставил снаружи, а не внутри дворца – громадный водопад с ревом изрыгается на Большом канале. Если смотреть на него с дворцовой террасы, кажется, что вода обрушивается прямо из воздуха. Хотя, конечно, все держится на замысловатой конструкции из металлических труб, насосов и платформы.

Эта инсталляция – один из самых известных объектов Элиассона. Впервые четыре таких водопада появились в Нью-Йорке еще в 2008 году. Высотой 36,6 и 27,4 метра они совместно обрушивали в Ист-Ривер 133 тонны воды в минуту. Каковы размеры и мощность версальского потока, Элиассон принципиально не сообщает и просто называет ее идеальной, так как водяной столб достаточно высок, чтобы загородить солнце. Обнародование размеров, по мнению художника, уменьшит объект, сделает его измеримым, в то время как цель водопада – быть необъятным, соответствовать грандиозности и величию Версаля.

Еще при жизни Людовика XIV это величие измерялось в том числе и количеством фонтанов. Их строительство и, самое важное, приведение в действие было главным вызовом для Андре Ленотра, придворного садовника Короля-Солнца, создателя Версальского парка и великого мастера оптических эффектов. Однако вопреки всем усилиям обеспечить бесперебойную подачу нужного количества воды так и не удалось, и даже после возведения гигантской насосной машины на Сене фонтаны включались только во время прогулок монарха. Нехватка воды сделала невозможным амбициозные планы Ленотра по возведению гранд-фонтана на Большом канале – наброски этого проекта сохранились до наших дней. И водопад Элиассона – напоминание о ленотровской мечте, ее иллюзорное проявление над перспективой Большого канала. В мириадах капель, который водопад разбрызгивает вокруг себя, эта идеальная перспектива искажается – зыбким и растворенным становится вся грандиозная, стройная панорама парка.

Искривление тотальной упорядоченности версальского мироустройства – это уже бунт. Правда, не такой явный, как прошлогодний у Аниша Капура, который портил классический вид гигантской «Вагиной» – воронкообразной конструкцией из ржавой стали, установленной посередине Королевской аллеи. Возмущенные поборники «святости Версаля» тогда несколько раз замазывали ее желтой краской. Эксперименты Элиассона пока не вызвали никаких протестов – у него вообще безупречная репутация: ни громких скандалов, ни баснословных гонораров за проекты. Правда, когда речь идет о защите природы, исландец может позволить себе дерзкие выпады, как, например, в декабре прошлого года, во время Конференции по климату в Париже, когда в назидании политикам он установил перед Пантеоном инсталляцию изо льда в виде часов, отчитывающих время жизни мировых ледников.

В Версале, восхищаясь гением Ленотра и ведя с ним диалог, Элиассон также, наверняка, не может не задумываться на тему взаимоотношений человека и природы, тотального подчинения всего жизненного многообразия единому абсолюту. Логика его размышлений читается из установленных в парке инсталляций. Сначала мы видим много воды – водопад на Большом канале, потом воду в измененном состоянии – инсталляция «Туман» окутывает зрителя пеленой, погружая его в неизвестность и растворяя в ней регулярную планировку версальских садов (это также одна из самых известных работ Элиассона, впервые сделанная для Нью-Йорка в 1998 году). И наконец нас ждет полное отсутствие воды – земля в боскете Колоннады, покрытая засохшими ледниковыми отложениями. Пыльно, уныло и безжизненно. Страх, что вода в Версале, однажды закончится, постоянно мучил Ленотра и всех последующих архитекторов Версаля. Проблема исчерпания водных ресурсов – одна из главных и в современном мире.

Множество ликов тебя и Короля-Солнце

Если вода, заполняющая 1400 фонтанов Версаля, – главный источник величия его садов, то во дворце – это, конечно, зеркала. В количестве 357 штук они образуют знаменитую Зеркальную галерею, шедевр архитектора Жюля Ардуэна-Мансара, где барочный принцип бесконечных пространственных перспектив проявляет себя в наивысшей форме. Зеркало – важнейший элемент и в творческих экспериментах Элиассона, которого давно интересует связь между отражающей поверхностью и восприятием пространства. Все шесть, установленных им во дворце инсталляций, – это именно зеркальные иллюзии.

Одну – «Музей любопытства», размещенную в Салоне Геркулеса, – можно и не заметить. Тем более что в этом роскошном помещении, первом по счету в Больших королевских покоях, есть на что посмотреть: тут тебе и грандиозный камин, и два полотна Веронезе, и монументальная роспись Франсуа Лемана на потолочном флаконе. Но заглянув окно, вы вдруг увидите себя самого, смотрящего на вас из соседнего здания. Чтобы добиться такого эффекта, Элиассону пришлось выстраивать бутафорскую стену и в нее вмонтировать зеркала вместо стекол. Художник любит рассуждать о мистике зеркального отражения, о том, что через него мы напрямую сталкиваемся со своим прошлым, ибо свет, которые отражают зеркала, – уже минувшее. Рассматривая себя в окне здания напротив, именно такие чувства и испытываешь – человек, которого ты видишь, кажется далеким и не имеющем к тебе настоящему никакого отношения.

 «Глубокое зеркало (желтое)» и «Глубокое зеркало (черное)» установлены в салоне «Бычий глаз», это вестибюль рядом с королевской спальней, где собирались придворные в ожидании пробуждения монарха. «Желтое солнце» прорезает своим слепящим светом одно из зеркал на стене, отражаясь в нем полумесяцем. Так внутри зеркала, в этом мистическом зазеркалье, образуется еще одно подзеркалье, которое уже в уменьшенном виде вновь воссоздает все вокруг. Это наложение миров, пространств и источников света копирует и бесконечно воспроизводит «черное солнце», также серпообразное по форме. Видя эту оптическую игру, невольно вспоминаешь главную идею Ардуэна-Мансара, придворного архитектора Людовика XIV, который строил всю версальскую анфиладу с Зеркальной галерей в центре как метафору вселенского пути солнца. Этот же путь каждый день проделывал и король, дневной распорядок которого сравнивался с ходом солнца по небосклону. Сегодня по нему шагают толпы туристов.

Две другие инсталляции – «Солнечная компрессия» в Зале королевской гвардии и «Ваше чувство единства» в Зеркальной галерее – также играют со светом и отражением, стремясь запутать зрителя. Так, вторая скульптура поначалу кажется кольцом из светящихся кругов. Однако на самом деле это опять зеркала, наложенные друг на друга и многократно воспроизводящие себя, а также зеркальные интерьеры вокруг и все лишь один световой круг, подвешенный в центре. Вот это самое удивительное в инсталляциях Элиассона – полное отсутствие каких-либо технических наворотов, сложных компьютерных ухищрений, все создается самым простым и традиционным способом, почти так же, как во времена, когда здесь танцевал Король-Солнце. Элиассон с его любовью к оптическим иллюзиям вообще очень хорошо вписывается в барочное пространство, полностью соответствует игровому, театральному началу барокко. Неслучайно последняя по времени персональная выставка художника прошла в марте этого года в Зимнем дворце принца Евгения Савойского в Вене и даже называлась Baroque Baroque. Элиассоновская экспозиция там и в Версале – наглядное доказательство того, как важно выставлять современное искусство в классических музеях, какие новые интересные смыслы и интерпретации рождаются в ходе такого диалога.

Око короля

Последнюю работу «Взгляд Версаля», как и «Музей любопытства», легко пропустить. Это малюсенькие линзы, прикрепленные к окну в Нижней галерее, выходящему на Большой канал. Линзы представляют собой два стеклянных шара, оправленные в золото и латунь, и очень напоминающие глазные яблоки. Когда смотришь через них, вся стройная версальская перспектива искажается. Но, пожалуй, эти глаза-линзы созданы не для того, чтобы наблюдать через них, они сами являются смотрящими за теми, кто находится во дворце.

Версаль строился не просто как королевская резиденция, но как прообраз Вселенной, управляемой единым Королем-Солнцем из своей спальни – поэтому она находится в точке пересечения всех осей пространства дворца и парка, делая возлежащего в ней центром мироздания. Со своего алькова (сегодня это, пожалуй, самый фотографируемый объект Версаля) великий монарх наблюдал за всеми и каждым по отдельности. Это всепроникающее око Людовика XIV и материализуется в последней инсталляции Элиассона.

Король смотрит на нас, он знает про нас всё – помните об этом, когда в следующий раз решите наведаться в Версаль. А делая селфи в Зеркальной галерее, присмотритесь, точно ли вы видите в зеркале только ваше отражение? Ведь, если верить Олафуру Элиассону, прошлое в зеркалах никуда не исчезает.