В последнее время требования к мужскому стилю упростились. Многие бизнесмены предпочитают casual. Насколько классический стиль сейчас актуален? И каков потенциал bespoke и made-to-measure в таких условиях?

Прежде чем Стив Джобс облачился в водолазку, он строил свой успех в костюме. Хотя, конечно, с точки зрения моды неформальный стиль сейчас сильно давит на классический. В одежде появился некий унисекс, дресс-код остался только в консервативных отраслях – государственном секторе, банкинге, юриспруденции. Однако в США, Европе и Японии людей, предпочитающих сделанную на заказ одежду, становится все больше. И это внушает мне оптимизм.

Каким должен быть классический костюм XXI века? Чем он отличается от тех, что носили наши отцы?

Костюм – очень консервативное изделие. Я видел костюмы начала ХХ века, они почти не отличаются от современных. Меняются только технологии изготовления ткани. Из летних тканей столетней давности мы бы делали сейчас зимние пальто. Ткани стали намного легче, имеют ярко выраженную сезонность, у них больше натуральных свойств. Мы используем лен, шелк, а раньше и зимой, и летом шили из грубой шерсти. Технологии окрашивания тоже продвинулись. Сегодня возможны костюмы всех цветов радуги. Конечно, в зависимости от моды меняется силуэт. В 1930-х в моде были широкие брюки и пиджаки. В послевоенное время – мундиры. Потом появился Джорджо Армани, и пиджаки удлинились, а брюки опять стали шире, с глубокими защипами. Затем Dolce&Gabbana укоротил пиджаки и заузил брюки. Сейчас наблюдается какой-то откат к золотой середине, более классическим силуэтам. Преобладает неаполитанский стиль: мягкие плечи, широкие лацканы – расхлябанный силуэт юга Италии.

Часто ваши клиенты вынуждены придерживаться дресс-кода из-за своей работы. Каков он в современном деловом мире?

На синие костюмы приходится 50% спроса, на серые – 40%, и 10% – на все остальное. С точки зрения дресс-кода самые строгие правила действуют в госсекторе. Максимум, что люди могут себе позволить, – цветные носки или яркий галстук. Юристы сейчас выглядят моднее, уже носят яркие вещи. В IT вообще все свободно: неформальные костюмы с белыми кедами. Существуют и региональные особенности. Например, в Санкт-Петербурге любят спокойные классические костюмы и яркие аксессуары. В Тюмени же платки не продаются вообще. В Москве и Татарстане экспериментируют с самими костюмами: яркие полоски, смелые сочетания. Чем сильнее размываются границы дресс-кода, тем шире наше поле деятельности, мы можем предлагать и продавать больше.

Наверняка настоящих профессионалов в мире bespoke не так уж много. На кого вы равняетесь и с кем конкурируете?

В моем понимании bespoke – это нейрохирургия. Здесь, как в медицине, нужно долго учиться. Я встречался с пожилыми английскими и итальянскими портными, и они говорили мне: «Что ты! Я еще только начинаю». Поэтому в какой-то момент мы поняли, что не будем этого делать. У нас bespoke только в обуви, а в остальном мы сконцентрировались на made-to-measure. И большинство аналогичных компаний со знаменитой улицы Savile Row в Лондоне тоже переходят на такой формат. Иначе бизнесу просто не вырасти.

А как бы вы определили философию Indever?

Наша философия – это сервис, эмоции, клиентоориентированность. Например, однажды мы открыли студию для клиентов в три часа ночи. Человек должен к нам приходить и оставаться. Про качество изделий я не говорю, оно по определению высочайшее. Очень важно, что мы честны с клиентом. Не называем ручной работой то, что прострочено на машинке. Когда производили в Гонконге, так и говорили: «Шьем в Китае». Никогда не делали вид, будто мы потомки английских портных, а делаем все в Италии. И только когда действительно начали шить в этой стране, начали ее упоминать. Обувь же производим в России. То есть наши принципы просты: заботиться о клиенте, не обманывать и хорошо выглядеть.  

Вы используете ткани европейских грандов – Loro Piana, Ermenegildo Zegna, Carlo Barbera, Thomas Mason. Почему в России не умеют делать хорошие ткани?

В Италии лучшие производства сконцентрированы фактически в одном регионе. Он славится чистой водой и определенным климатом. Многим компаниям там больше 100 лет. Loro Piana вообще 250. Carlo Barbera упоминается впервые в XVII веке. У них есть свои ноу-хау. Вы можете посмотреть их коллекции за каждый год истории. Эти марки стоят на трех китах: знаниях и опыте, новых технологиях, воде и климате. Многих итальянцев сейчас приглашают работать в Китай – с точки зрения технологий у китайцев все очень круто, но делать ткани не получается. В России уже давно ничего не производят.

Насколько российские клиенты привередливее европейских, по вашей оценке?

Они намного требовательнее к посадке костюма, чем европейцы. Вижу, что носят итальянцы, и это не выдерживает никакой критики. Наш клиент никогда бы не забрал такое из ателье. Русские любят, чтобы на пиджаке не было ни одной складки. И все должно сразу сесть по фигуре. Но так не бывает. Портной как врач. Вы приходите и начинаете узнавать друг друга, он изучает карту болезни. Чем вы откровеннее, тем вероятнее получить желаемый результат. Если ваши видения не совпадают, лучше поменять портного. У нас есть клиенты, которые точно знают, что им нужно или как должно быть. А есть те, кто прислушивается к нам или к своей второй половине, – и тогда мы ведем диалог уже с ней. К тому же в России каждый город как отдельная страна со своими особенностями. На Кавказе костюмы носят совсем не так, как в северных регионах.

Знаменитостей одеваете?

Они у нас двух типов: спортсмены и банкиры. Николаю Валуеву, например, антропометрические данные не позволяют ничего купить в магазине: 52 размер ноги, рост 2,13, весит сейчас 170 кг. Ему надо только шить одежду. Поэтому мы нашли друг друга. Он очень доволен. Открытый и достаточно простой в общении человек. К нему приезжает наш менеджер, знающий все его мерки, и просто выбирает ткань. Как-то произошел забавный случай. Клиент вышел из примерочной со словами: «Что же вы мне раньше не сказали про новый тренд – пальто из костюмной ткани?» Я не понял, что он имеет в виду, но, заглянув в примерочную, увидел пиджак Валуева 70–72 размера. Клиент потом попросил его примерить, и он ему оказался аж ниже колен. Николаю даже стандартные кофры для одежды не подходят – все приходится делать на заказ.

Еще в наших клиентах значатся баскетболист Тимофей Мозгов, единственный россиянин, выступающий за команду NBA Orlando Magic, Андрей Десятников, центровой «Зенит-Фарм», Александр Башминов, гендиректор баскетбольного клуба «Парма». У всех огромные ноги и высокий рост. Для них наша студия – выход из ситуации.

Из бизнеса много людей: от Павла Теплухина из Тройки Диалог до Кирилла Дмитриева, главы Российского фонда прямых инвестиций. Правда, у себя мы видели его лишь три раза. Обычно звонит его ассистент и заказывает, например, 40 белых рубашек. Вот кто следует жесткому дресс-коду! Есть среди наших клиентов несколько министров и губернаторов, но я не могу назвать их имена. С шоу-бизнесом практически не работаем, эта сфера нам не совсем интересна, но шили костюмы для актеров Сергея Чонишвили и Антона Богданова. Кстати, за 2018 год мы выпустили более 8000 изделий. Из них костюмов – около 1500.

Сколько костюмов у вас в гардеробе?

70–75. Часть из них появилась, когда мы экспериментировали с новыми тканями. На клиентах их не опробуешь. Поэтому некоторые костюмы ношу редко – это очень дорогие или деликатные ткани. По одному костюму у меня хранится в каждой из наших девяти студий в разных городах России, чтобы не брать их с собой во время перелетов. Кстати, в плане количества я не рекордсмен. Один наш клиент из Санкт-Петербурга заказал себе за год 118 костюмов. Он довольно экстравагантный человек. Когда костюмы изнашиваются, он отдает их своему садовнику. «У нас дом образцовой культуры быта», – так шутит он про эту ситуацию.

 А с какими еще странными просьбами клиентов вы сталкивались?

Мы делали смокинг в цветах логотипа банка для новогодней вечеринки. Как-то пришло два костюма, и клиент попросил их распороть пополам и пришить переднюю часть одного к задней другого. Многие вышивают на сорочках монограммы: имена жен, номера машин. Кто-то присваивает изделиям порядковые номера. Однажды нам заказали пять костюмов с ярко-красными брюками для свадьбы. Сейчас в студии есть серый пиджак с рукавами ¾ и вышитым на спине красным драконом. Я спокойно отношусь к любым проявлениям внутреннего мира через внешнее. То, что многим кажется эпатажным, для меня в порядке вещей.

Правила элегантности и стиля от Константина Ефимова:

• В первую очередь у мужчины должен быть мозг. Часы, костюм и запонки на его фоне все же вторичны.
• Поднимаясь к вершине пирамиды Маслоу, человек увеличивает свою норму потребления: у кого-то это выражается в дорогом автомобиле, кто-то покупает сложные часы или квартиру побольше. Все очень индивидуально. Бывает, что клиент шьет себе на заказ обычную обувь, а потом вдруг говорит: «Я хочу крокодила». Для меня это сигнал, что он перешел на другой уровень и может себе позволить ботинки не за 30 тысяч рублей, а за 120 тысяч.
• Сегодня люди не хотят слепо следовать за брендами и понимают, за что они платят деньги. Логотип не влияет на качество изделия, ткани у всех одинаковые. Многие бренды сами ничего не производят, отдают на аутсорс. Раньше клиенты покупали в бутиках костюмы за полмиллиона, а теперь шьют точно такие же на заказ за 250 000 рублей. Они выбирают bespoke и made-to-measure как знак принадлежности к некоему клубу.
• Ткани определенных брендов все равно приманивают клиентов. Loro Piana, Ermenegildo Zegna, Carlo Barbera – всем этим производствам больше сотни лет. Если в регионе Гранд Шампань во Франции делают лучший коньяк, то прекрасные ткани родом из Италии. Идеальный костюм должен быть из них.
• Идея, оригинальность для меня важнее статуса, цены, наличия золота и бриллиантов. Это, например, относится к часам. Из всех марок я предпочитаю Panerai или что-то необычное. У меня есть, например, «Ракета», выпущенная в честь Олимпиады, а также часы маленького швейцарского ателье с одной стрелкой. Как шутит их производитель: «Люди начали бежать, когда у часов появилась секундная стрелка». Так вот моя философия – никуда не торопиться.
• В плане аксессуаров я за минимализм. Голландский дизайнер Марсель Вандерс свой имидж построил на том, что носит крупные бусы. Я сам долгое время носил серьги. И не в одном ухе. И это прекрасно вписывалось в мой стиль, пока я не начал расти в корпорации, где был жесткий дресс-код. Поэтому снял их в какой-то момент. Но ничего не имею против мужских украшений. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Бусы, перстни, браслеты – да пожалуйста, кому что нравится.