Есть человек? Где человек? Или нет человека? Эти вопросы постоянно приходят в голову на выставке китайского художника-невидимки Лю Болина, которая проходит этой весной в Музее современного искусства «Эрарта» в Санкт-Петербурге.
Впечатление действительно сильное – автор сливается не только с пейзажем и обстановкой, но и с историческими сюжетами, архитектурными памятниками, политическими акциями, каталогами товаров. Он обозначен одним лишь силуэтом, его почти нет. Уже нет или еще нет? Задача не имеет решения.
Мимо его оттисков трудно пройти, они приковывают взгляд, так как один и тот же прием разыгрывается по-разному: мы получаем ожидаемое и при этом каждый раз новое решение. Контекст создает дистанцию между высказываниями. Глаз естественным образом ищет скрытый силуэт и одновременно «снимает» символ и его расшифровку, послание, концепцию. Эти впечатанные в мозг впечатления могут быть предельно просты, могут быть сложнее – не в этом суть. Музыку – как в минимализме – делает сочетание фрагментов, длительность.
В сущности, эту выставку и всю совокупность работ Лю Болина можно воспринять как единый иероглиф, знак современного мира.

Художник с берегов Желтого моря
Лю Болин родился у самого Желтого моря, в провинции Шаньдун, в 1973 году. Там же учился – окончил Шаньдунский колледж искусств. Потом продолжил образование в столице – в 2011 году получил степень магистра в пекинской Академии изящных искусств.

Поколение китайских художников, входившее во взрослую жизнь на рубеже тысячелетий, уже не застало культурную революцию и страну председателя Мао. Однако осталась память о пережитом – ее никуда спрятать невозможно, а вместе с ней – и отвергнутый пафос приятия/неприятия грандиозного социального спектакля. Отсюда и острота переживания политической темы, вплетенной яркой лентой в разноплановый орнамент, который призван отразить и выразить актуальное существование как таковое.

Основной эстетический, можно даже сказать, эстетский ход пришел в голову художнику в нервные дни 2005 года, когда в преддверии Олимпиады власти решили снести художественный лагерь «Со Цзя Цунь» в Пекине. Мастерская Лю Болина тоже была разрушена. Тогда художник впервые раскрасил себя и сфотографировался, «слившись» с развалинами погибшей студии. Так родилась серия «Спрятаться в городе».

Потом он скажет: «Я мог выбрать любую профессию. Больше всего мне хотелось стать художником или военным. Остановился на первом, но совместил со вторым: например, я делаю боди-арт не на обнаженном теле, а на камуфляжной форме, которая маскирует человека в среде. Мне не хотелось быть таким показушным художником – их сейчас много. Искусство для меня и есть жизнь – вот это самое значимое».

Игра в прятки с окружающей действительностью стала для Лю Болина основным приемом и принесла ему мировую славу. Сочетая фотографию, перформанс и скульптуру, артист успешно «теряется» сам и прячет своих персонажей по всему миру – от Пекина до Венеции, от Парижа до Калифорнии. Работы его выставлялись в Национальном музее современного искусства в Риме, в Центре Помпиду в Париже, а также в Милане, Нью-Йорке и Буэнос-Айресе. С Энни Любовиц он работал над имиджем французского бренда Moncler, для Бон Джови делал обложки альбома.

В 2016 году Лю Болин вместе с граффитистом JR организовал в Париже рядом с Лувром грандиозный двухнедельный перформанс, вершиной которого стало исчезновение знаменитой стеклянной конструкции работы Бэй Юнмина. При этом оба мастера позировали на фоне спрятанной пирамиды, так что налицо была двойная «обманка».
Не обошлось без перформанса и в «Эрарте». Сам художник успешно «затерялся» в инсталляции Сергея Карева «След червя», а также «спрятал» двух милых девушек-добровольцев – digital-художницу Елену Шейдлину и тележурналистку Марию Сапожникову – в картине Петра Горбаня «Сады Эдема».

Старая идея
Сама по себе «игра в прятки» с окружающей действительностью как художественный прием не так нова, как это может показаться на первый взгляд. Еще в 1970-х годах героиня Микеланджело Антониони, знаменитая художница и топ-модель ВерУшка (Вера Готлиб Анна фон Лендорф) совместно с художником Хольгером Трюльцшем выпустила альбом «Метаморфозы», где она сливалась с окружающим пейзажем, превращаясь то в стену, то в камень, то в лесную нимфу, выходящую из-под земли. Но у тех картинок была совершенно другая направленность. Они стремились не расчеловечить тело, а наоборот, вдохнуть жизнь в статичную реальность, подчеркнуть возможность и неизбежность превращений. Однако сменилась эпоха, сменились и творческие задачи.

Уже в наши дни стали известными еще несколько художников, которые охотно прячутся в своих работах. Для уроженки Перу Сесилии Паредес фоном обычно служит орнаментальная композиция, она теряет себя в цветах и узорах. Примерно в том же духе выполнены и перформансы мастера боди-арта Эммы Хейк из Австралии. Они тоже обращены к типичному хипстерскому контексту – индийской мифологии и философии, уложенной в милые глазу узоры.

На этом фоне «прятки» Лю Болина отличаются предельной резкостью. Они иногда срываются в крик, но никогда не становятся нежным нашептыванием на ночь. «Выбранные места должны отсылать с ясностью к определенным символам, будь то политика, экология, культура и так далее… Фон дает самую важную информацию. Конфликт возникает, когда мое тело исчезает в этом фоне – отражении общества, с моей точки зрения», – говорит художник.

Что мы видим?
Изображения, представленные Лю Болином, имеют четкое и определенное послание, которое ясно для художника и должно быть столь же понятно зрителю. Однако это понимание требует подготовки или как минимум комментариев. Часто необходимо и знание современных китайских реалий.
В «Подсолнухах» – одной из самых известных работ художника, казалось бы, царит полная гармония. Лю Болин затаился на чудесном фоне ярких цветов. Однако у картины совсем другой подтекст.

В марте 2014 года на Тайване подсолнух стал символом массовых студенческих манифестаций. Студенты выступили против заключения торгового соглашения с материковым Китаем, так как опасались, что проникновение китайских компаний на остров может в будущем привести к утрате независимости и потере свободы.
Художник прячется среди цветов. Но сам-то он с материка. В любом случае до идиллии тут далеко.
Тревожные и непростые смыслы прочитываются и в других работах. В «Гражданине и полицейском» представитель власти закрывает персонажу глаза. Незачем смотреть, да и некуда – гражданин целиком во власти полицейского, его почти что нет. И рядом работа «Портрет человека» – художник теряется на фоне большого изображения Мао. Образ вождя как бы поглощает его.

Он будет еще теряться на фоне красного знамени Коммунистической партии Китая, чеканящих шаг красавиц знаменосцев и всех иных возможных символов и атрибутов власти и государства. И вообще – красного цвета как такового.
Сильное впечатление производит и работа «Раковая деревня». На мертвом желтом поле – ряды обреченных людей. Среди них «спрятан» сам мастер. Вдали дымит какое-то современное предприятие. Смысл ясен, но Лю Болин дает комментарий. Он говорит, что название работы – отнюдь не его выдумка. Это официальный термин Министерства здравоохранения Китая.

Некоторые художественные высказывания вырастают до обоюдоострых социальных символов. Так, в работе «Права человека» силуэт спрятан в тексте статьи 19-й Всеобщей декларации прав человека, гарантирующей свободу высказывания.
И рядом – «Объединенные нации». Лю Болин притаился на фоне пустых разноцветных кресел зала Генеральной Ассамблеи ООН. Не без лукавой улыбки художник сообщает, что невозможно даже представить, сколько судьбоносных решений было принято в этом помещении. Зато почти сразу же после его инсталляции зал был закрыт на ремонт.

Итак, он скрывается повсюду. На Востоке и  на Западе, в тени городских новостроек, у кучи мусора, за решеткой телефонной будки, на фоне доски объявлений, среди быстрорастворимых супов на полках супермаркета, в кипе фармакологического фальсификата, между карикатур Сharlie Hebdo, на Великой китайской стене, у стен Запретного города, среди девяти драконов, в зловонии разделочного цеха парижского мясокомбината и в холодном глянце новостной студии France 3. Но его никогда не найти в романтическом образе, на фоне чистой и девственной природы – в лесу, у озера, в горах, в ущельях, – там, где возможна пауза, остановка и нет этого зудящего чувства от непрерывно сменяющихся кадров повседневного бытования XXI века.Зато искусство – пожалуйста. Можно и искусство. Лю Болин умело прячется на фоне абстрактных работ Поллока и пафосной картины Делакруа. В сущности, для того чтобы погрузиться в поток, никакой разницы не существует.

В потоке
В веренице изображений Лю Болина было бы очень соблазнительно увидеть эффектную иллюстрацию одной из центральных проблем современной западной мысли – проблемы исчезновения субъекта.

Действительно, человек скрыт и скрывается, не зря же художник даже тело свое, прежде чем его раскрасить, наряжает в камуфляж. Так объект желает поглотить не только субъекта, но и всякую субъективность. Исчезает не личность даже, где тут говорить о личности? У спрятанного персонажа исчезают черты лица.
Но Лю Болин все же китаец, а для китайской мысли подобной проблемы не существует.
Жизнь – единый поток, который уносит с собой приметы времени, развалины, знаки, дорожные указатели, стили, формы, свидетельства и самого персонажа, живущего свой срок и затерянного среди этого многообразия. Отыскать его может только наблюдатель. Чем мы с вами и занимаемся.