Начнем с традиционного вопроса, который всегда хочется задать независимым часовщикам. Можете ли вы представить себя сейчас не владельцем собственной марки, а наемным топ-менеджером большой и престижной компании?

Нет, никогда в жизни, ни минуты! Я вижу, что смог создать к настоящему моменту, и доволен результатом. Делать шаг назад даже не думаю. Проводить всевозможные расчеты, готовить бесконечные отчеты, обрабатывать массу цифр – для меня это слишком скучно. Я выбрал творческую сторону часового дела и теперь занимаюсь тем, что действительно люблю.

Уверен, что вы не раз получали предложения заманчивые и очень заманчивые от различных компаний. Что вы обычно отвечаете на них? На каких условиях согласны потерять свою независимость?

Подобные слухи ходили весь прошлый год, такое ощущение, что они просто висели в воздухе. И я понимаю, откуда берутся эти разговоры. Вы представляете наш бизнес, он довольно ограниченный, я имею в виду реально заметных игроков. Мы постоянно общаемся друг с другом, обсуждаем рабочие процессы. После совместного обеда с коллегой из индустрии я смог на собственном опыте убедиться, как рождаются, а затем множатся слухи. По существу скажу так: пока мое здоровье мне позволяет, пока работа приносит радость и удовольствие, я не вижу причин, чтобы избавляться от нее. Произойдет ли в будущем подобная сделка? Возможно: все меняется, никто не вечен, но точно не в ближайшее время. И потом, знаете что? Ну продам я компанию, обналичу чек, засяду на пляже с бокалом вина на целый день без каких-либо внешних раздражителей? И что? Нет, это скучно и совершенно не мой стиль. Я потратил много сил и энергии, действительно тяжело работал, чтобы в итоге делать то хотел и сейчас намерен наслаждаться результатом максимально долго.

Несмотря на то, что PR-отделы каждой марки заявляют, что она современна, за Richard Mille говорят их часы: нетрадиционный дизайн, смелая архитектура, инновационные материалы. На какие примеры из мировой часовой индустрии вы опирались при создании собственного бренда? Кого бы назвали Richard Mille XIX века или даже XVIII?

Я не использовал позитивные примеры в своей работе: большинство часов, которые мне встречались в жизни и работе, были, напротив, прекрасным примером того, что категорически делать не надо. Для меня циферблат – это скучно, он закрывает механизм и не позволяет заглянуть внутрь него. На мой взгляд, почти все часы, имеющиеся сегодня на рынке, – плоские блины без трехмерной глубины и выверенной размерности пространства. Корпуса и ушки, к которым крепится ремешок или браслет, – бестолковые, потому как не сидят идеально на запястье и постоянно болтаются, если только ты не перетянешь себе запястье. Слишком много пространства между ремешком и корпусом, заводная головка миниатюрна, и невероятно сложно ее нащупать, чтобы установить время или завести механизм, и все это быстро не сделаешь. Всех деталей, которые меня разочаровали в обычных моделях, и не перечислишь, да этого и не надо, так как они всем знакомы. Поэтому, когда я начинал, был твердо убежден: моим стартом должен стать просто чистый лист бумаги, и от него следует отталкиваться и идти дальше. В прошлые века прогресс в часовом деле протекал крайне медленно, а в технологическом отношении и того хуже, более того, был ограничен тогдашними визуальными условностями – так что я не вижу прямого отражения моих идей в истории.

Сегодня каждый бренд на первое место ставит свои мануфактурные калибры. Вы же никогда не скрывали, что поручаете разработку механизмов профессионалам-перфекционистам, таким как Renaud & Papi. Но разве такая позиция способствует повышению уровня эксклюзивности?

То, что я делаю сегодня, самая старая система, используемая в Швейцарии с XVI века. Никто не производил часы в одном месте, чтобы просто иметь возможность использовать этот факт в своей конкурентной борьбе. Сегодня мануфактура – своего рода способ PR-манипулирования мнением клиентов, которым пытаются объяснить разницу между часовыми марками. Что для меня и моей философии действительно важно, так это тот факт, что все те часы, создаваемые нами вместе с APR & P, представляют собой единое целое как внутри, так и снаружи. Иными словами: механизм и корпус задуманы и выполнены в логической гармонии. Такой подход, на мой взгляд, как раз и составляет суть высокотехнологичного часового искусства. Поместить же мануфактурный калибр, созданный 45 лет назад, в корпус, произведенный в XXI веке, – мне такое кажется бредом.

Прошлый год подарил всем часовщикам замечательную возможность привлечь к себе внимание потребителей из Китая, Японии и других стран этого региона, размещая на своей продукции изображение дракона. Однако сложность азиатского рынка заключается в приверженности к классике и традиционализму. Насколько Richard Mille легко завоевывает симпатии Дальнего Востока?

Этот регион остается фантастическим рынком для нас во всех отношениях. Показатели там росли во все предыдущие годы и даже в прошедшем, когда многие рынки показали спад или замедление темпов роста. Не забывайте, что существуют различные виды товаров сегмента роскоши, удовлетворяющие разные вкусы. Традиционные предпочтения не исключают интереса к современным и инновационным продуктам и наоборот. Добавьте к этому ценовое разнообразие часовых коллекций, и вы поймете, что со стороны клиента мир haute horlogerie воспринимается иначе, чем с позиции специалиста индустрии. И те, кто выбирает уровень Richard Mille, смотрят на часы совершенно под особым углом зрения в любой точки земного шара.

Как часто вашими клиентами становятся русские? Насколько им близка философия бренда? Есть ли у вас планы по открытию бутика в Москве?

Да, у нашей марки много русских клиентов, но они покупают часы в других странах. Богатые русские постоянно путешествуют, они не привязаны к Москве. Конечно, бутик в российской столице – это возможно. Но у меня нет первоочередных планов по его открытию, потому что такое событие должно произойти в нужное время и при соответствующем настроении. Еще очень давно я выучил одно правило: нужно быть очень избирательным и требовательным, выбирая, как расти и с кем работать.

И в заключение несколько слов о новинках 2013 года.

Тут я могу говорить бесконечно, но ограничусь общими словами. Мы представили семь новых моделей, которые охватывают весь диапазон от спортивных часов RM 11-01 Roberto Mancini и RM 59-01 Yohan Blake (кстати, ямайский спринтер Йохан Блейк – самый быстрый человек на планете, если вы этого не знали) до часов, в которых корпус, платина, мосты, центральное колесо изготовлены из куска сапфира. Также мы рады представить одни из самых сложных часов, состоящие из более чем 1000 деталей: RM 039 Tourbillon Aviation Flyback Chronograph, и первые в мире часы с турбийоном и встроенным механическим сенсором G Forse. Более подробно вы можете ознакомиться с моделями на нашем сайте.

Быстрее всех

Модель, посвященная ямайскому спринтеру Йохану Блейку, привлекает не только яркими красками и ценой свыше 500 тысяч франков, что для пластиковых часов, признаться, немного слишком. Главное в них – интересные инновационные решения и материалы. Корпус из прозрачного композитного материала с углеродными нанотрубками создан в традиционной форме «бочки», которая сужается в ширине и толщине от заводной головки к «9 часам». Поскольку часы предназначены для спринтеров (рекорд ямайского бегуна составляет 100 метров за 9,69 секунд), такая странная форма объясняется эргономичностью и аэродинамичностью. Для облегчения модели при изготовлении механизма использованы титан, сплавы алюминия, кремний. Точность показаний обеспечивает калибр с ручным заводом и 48-часовым запасом хода, дополненным турбийном. Всего таких часов будет выпущено 50 экземпляров.