В последние пару десятилетий качество практически всех товаров снизилось – автомобилей, телефонов, одежды. Это связано с оптимизацией производства, сокращением издержек и маркетинговыми уловками для повышения спроса. Как обстоят дела в часовой индустрии? Как она изменилась с тех пор, как вы стали часовщиком?

Я столкнулся с падением качества довольно рано на своем профессиональном пути, и именно этот факт подтолкнул меня когда-то начать работать на себя – делать продукт принципиально другого уровня, предложить иное видение. Уже в 1976 году, на заре моей независимой деятельности, было заметно, что в отрасли происходит что-то не то, многие предприятия просто обанкротились. Часовое дело было в глубоком кризисе, и, конечно, это отражалось на качестве, которое падало в процессе погони за удешевлением. Цены хотели сделать доступнее, чтобы хоть как-то конкурировать с кварцевыми моделями, поэтому пренебрегали качеством, отделкой, завершающими элементами. И такое положение вещей было небезопасно для брендов. В индустрии царил бардак. Но часовщики его пережили. И сегодня есть те, кто стремится к высокому уровню качества, и те, кто двигаются по пути упрощения. И, конечно, все это связано с издержками маркетинга, так как промо кампании – дело дорогое, бюджету марок с этим сложно справляться, поэтому приходится жертвовать, чем возможно. Получается красивая «картинка», но качество снижается.

Обладая внушительными производственными мощностями, Parmigiani работает со многими марками. Почему, на ваш взгляд, они стараются скрывать сотрудничество с вами?

Тут может быть два объяснения: либо эго, либо вопрос политики, потому что когда кто-то хочет, чтобы его воспринимали как самостоятельную мануфактуру, собственное производство, а на самом деле это не так, то возникают неловкие моменты. Нас не смущает, что наше сотрудничество не анонсируется, у Parmigiani имеются производственные мощности, и они требуют больших затрат, которые надо как-то компенсировать. И мы обеспечиваем прибыльность в том числе и за счет услуг, оказываемых другим маркам. И меня совершенно не беспокоит тот факт, что о нас не упоминают. Мы рады, что можем помочь мастерам создать хороший продукт. Мы довольны, если они довольны.

Ваша модель Toric Oval была вдохновлена часами XIX века английской марки Vardon & Stedmann. А какие еще любопытные технические и дизайнерские решения прошлого вы заимствуете в современных моделях?

Есть четыре современные модели, где вдохновение мы черпали в предметах реставрации. Одна из самых очевидных – Toric Ovale Pantographe. Что касается высокого часового искусства, то у нас есть двое часов в коллекции Toric. Первая Kaleidoscope была вдохновлена механизмом, который находится в реставрируемых нами часах. И мы перенесли его в наручную модель, а это гораздо сложнее, чем кажется. Простого уменьшения деталей недостаточно. Пришлось полностью заново спроектировать часы. Немногим раньше были созданы Capitol, где вы можете видеть движение стрелок, чем-то похожее на восход солнца. Здесь нас также воодушевила модель, которую мы реставрировали. Ну и последний пример, где влияние не настолько очевидно, – Tonda Hémisphères. Но в этом случае вдохновение пришло не напрямую. В мастерскую попали часы с двойным временем, которым управляли два небольших механизма. И когда мы задумались о создании своей собственной модели с GMT, то общую идею взяли именно от тех старинных карманных часов. Поэтому иногда можно явно проследить, что послужило источником вдохновения, как в случае с Pantographe, а иногда это просто идея, которая находит новое воплощение.

У Parmigiani много проектов с другими выдающимися компаниями. В прошлом году совместно с Lalique вы представили удивительные настольные часы, работали также с Bugatti и Pershing. Что как часовщик вы получаете от таких проектов?

Я ездил на производство ознакомиться с моделью Veyron и, вдохновившись искусством Bugatti, создал часы. Что касается Lalique, то мы получили новые идеи как в отношении декора, так и в плане технологий. Общение с такими партнерами всегда привносит динамику: мы открываем для себя непривычные отрасли и расширяем кругозор. Это прививает нам культуру отношения к предмету как к предмету искусства. Я думаю, что при таком подходе мы будем пытаться сохранять и усиливать. У Lalique всегда прекрасное исполнение, их работа навела нас на мысль о том, как можно по-разному играть со светом. Подобные эксперименты очень важны для бренда, и я получаю удовольствие от сотрудничества с разными компаниями.