Константин Чайкин – единственный русский часовщик нового времени, являющийся членом швейцарской академии независимых часовщиков, имеющий собственную мануфактуру в Москве и свыше 30 запатентованных инженерных открытий. О своем пути в мир высокого часового искусства, кадровом голоде и великой национальной миссии Константин Чайкин рассказал WATCH.

Путь отечественного часовщика сложен и тернист, я имею в виду отсутствие школ и традиций. Как вы попали в индустрию, и каковы основные вехи вашей карьеры?

В этом году исполняется 10 лет с того момента, как я начал работать над своими первыми часами. И мы планируем отпраздновать этот маленький юбилей. Конечно, компания и сам бренд были зарегистрированы позднее, но именно в 2003-м началась работа в этом направлении, так что все логично. В часовой бизнес я пришел в 2000-м: начал продавать недорогие швейцарские модели. Потом увлекся устройством механизма, даже занялся реставрацией. Поворотным моментом стала выставка Breguet в Эрмитаже в 2003 году. Меня поразили представленные экземпляры – эти шедевры были созданы в конце XVIII – начале XIX века, при том уровне развития инженерной мысли и технологий, качества исполнения. После выставки у меня и зародилась амбициозная мысль создать собственные часы с турбийоном. Сложность состояла в том, что не было ни необходимых инструментов, ни навыков, ни теоретической подготовки. За помощью я обратился к специалистам – с этого начала формироваться моя команда. Но большую часть работы мне пришлось, конечно, выполнять самому.

На следующий год я продолжил совершенствовать свои навыки, появились первые заказы. Это были работы над внешним оформлением, переделки готовых механизмов, надстройки модулей. В 2005-м на выставке в Москве я представил уже другие новинки: настольные часы с указателем даты православной Пасхи, куда входил первый запатентованный механизм этого самого указателя. Спустя два года показал уже более сложную модель, в которой имелся не только указатель Пасхи, но и турбийон, вечный календарь, фазы Луны. С 2006-го вступил в переписку со швейцарской Академией независимых часовщиков и через два года участвовал первый раз в выставке в Базеле как кандидат в академики. Тогда я привез трое часов – среди них оказались первые Mistery, где я реализовал не только парящие стрелки, но и уравнение времени, индикатор запаса хода, фазы Луны и карту звездного неба, а также дисковый указатель года. Потом появились часы с иудейским, мусульманским календарем.

Чем вызвана ваша заинтересованность религиозной тематикой: техническим вызовом, оригинальностью или коммерческими интересами? Привлекали ли вы для консультаций непосредственно специалистов по вопросам религиоведения?

Мне трудно ответить прямо на ваш вопрос, поскольку не было ни одной такой яркой причины, которую я мог бы выделить – всего понемножку. В свое время – лет шесть-семь назад у компании был слоган – Religion of Time, и в рамках этой концепции подразумевался выпуск часов соответствующей тематики. Но моя творческая натура не могла и не захотела быть втиснутой в какие-то рамки – меня увлекают всевозможные идеи, и вы прекрасно это можете наблюдать по новинкам, которые я выпускаю с периодичностью раз или даже больше в год. Для работы над религиозными часами необходимо изучить специализированную литературу, и эта тема меня увлекает. Моя задача не только сделать часы с некой функцией, обеспечивающей отсчет времени согласно разным религиозным календарям, но и придумать дизайн, который бы соответствовал механической начинке и был привлекателен. Моих знаний, опыта и постоянного обучения достаточно, чтобы создавать такие часы. Все религиозные служители, которые изучают мои изделия, подтверждают, что они выполнены с соблюдением всех канонов, так что нет надобности в дополнительных консультациях.

Сегодня вы создали бренд и под вашим руководством работает свыше 50 человек. Скажите, насколько остро стоит кадровый вопрос, как вам удалось подобрать команду?

Да, с кадрами в стране сложно. Очень мало людей, способных, как я, создать часы с нуля, поэтому передо мной стояла задача поиска специалистов, участвующих в производственных процессах: от конструирования и проектирования до финишной отделки и контроля. Я много вложил в обучение каждого человека, работающего на мануфактуре, а чему-то учился от них.

Ежедневно я провожу собрания, где рассказываю об истории часового дела, строении механизма, – это помогает понять, что мы все делаем не только общее дело, но и являемся частью мировой часовой индустрии, и наша уникальность состоит в том, что мы единственные, кто представляет Россию на ежегодной выставке в Базеле. Вы знаете, в чем еще сложность? Чтобы наладить максимально автономное производство, нужен коллектив около 300 человек, поэтому небольшие компании прибегают к услугам подрядчиков. По своему опыту могу сказать, что работа с подрядчиками далека от идеала. Сотрудничаешь ли ты со швейцарцами, русскими, китайцами или с немцами – везде одни и те же проблемы: брак, срыв сроков. Поэтому нам важно как можно больше операций научиться проводить собственными силами, только тогда мы сможем гарантировать высокое качество и нести ответственность за продукцию.

Вы стали первым русским часовщиком, принятым в швейцарскую Академию независимых часовщиков. Какая именно ваша работа заинтересовала академиков?

Это как раз и были часы с календарем, отмечающим православную пасху, с турбийоном и вечным календарем 2007 года.

Глядя на модель Cinema можно сделать вывод, что вы увлеклись околочасовыми усложнения. А классический репетир или, еще лучше, хронограф в ваших планах есть?

Я совершенно не игнорирую классические усложнения – у меня есть и турбийоны, и вечные календарь. Более того, такой точной индикации фаз Луны как в Lunokhod вы не найдете на рынке, несмотря на то что многие используют сферический указатель. Дело в том, что Луна обращена к Земле одной своей стороной, и, наблюдая ее, мы видим лишь перемещения тени по ней. В Lunokhod роль тени играет вращающаяся вокруг Луны металлическая полусфера. Фазы Луны непрерывно, с равными промежутками сменяют друг друга. Период обращения – 29 дней, 15 часов, 44 минуты и 2,8 секунды. Калибр снабжен запатентованным устройством непрерывной коррекции фаз Луны. То есть это обычное усложнение решено в необычной форме. Я вообще считаю, что будущее механики именно в новой интерпретации классических усложнений. Ну а Cinema в некотором роде перекликается с историческими традициями ранних механических часов, которые носили скорее игровую функцию, где жакемары на циферблате двигались и звуком передавался текущий час. То есть понятно, что свое утилитарное предназначение часы сегодня утратили, тем более в таком сегменте, где мы работаем, и они перешли в сугубо эмоциональную плоскость: они вас радуют, завораживают, развлекают. В Базеле абсолютно у всех посетителей нашего стенда Cinema вызывала улыбку. Это одно из направлений, в котором я работаю. А вообще на этот год у меня около 90 проектов, охватывающих абсолютно разные сферы часового дела. А идей еще больше!

Какова ценовая политика часов Константина Чайкина, и где их можно приобрести?

Часы бренда Konstantin Chaykin можно найти пока лишь в двух городах: Москве, в бутиках Da Vinci, и Дрездене. В этом году число точек увеличится до пяти, в следующем – еще больше. Что касается ценовой политики, то часы стоят от 10 до 150 тысяч евро. Это мы говорим про уникальные часы. Но в планах у меня есть идея выпуска как менее, так и более дорогих моделей, примерно от 5–6 тысяч до одного миллиона