Как режиссер Сокуров мог бы состояться в любое время, но как мыслитель и гражданин сформировался в советскую эпоху, и это обстоятельство значительно скорректировало масштаб его личности. Свобода выражения взглядов и требовательность к самому себе стали для него жизненным кредо. Он никогда не боролся с режимом. Но главенствующая в кинематографе коммунистическая идеология была ему категорически чужда. Без Сокурова не только российское, но и мировое кино было бы обездоленным. Выработав почерк, который ни с чем не спутаешь, он насытил его авторской темой. «Запечатленное время» – вот стиль его камеры. И такое кино требует от зрителя вдумчивости, склонности к созерцанию, а это во все времена – редкость.

Происхождение мастера

Александр Сокуров родился в 1951 году в сибирской деревне в семье кадрового военного и все детство провел в переездах из одной воинской части в другую. Пошел в школу в Польше, а окончил – в Туркмении. В 18 лет поступил на исторический факультет Горьковского университета. Параллельно устроился на работу в редакцию художественного вещания местного телевидения. И начал активно осваивать кино и телевизионную технологию. За шесть лет работы на горьковском телевидении создал несколько фильмов. Так с молодых лет кино прочно вошло в жизнь Сокурова – стало его мировоззренческим полем.

Получив в 1975 году диплом историка, он послал документы в Москву, в Институт кинематографии, и поступил на постановочный факультет ВГИКа, в мастерскую документального кино Александра Згуриди. С этого момента можно считать, что Сокуров начал выстраивать свою творческую биографию. И первое, что ждало его на этом пути, – испытание школой.

Как позже вспоминал сам режиссер, он был принят во ВГИК «по недоразумению», разногласия между студентом и кафедрой (и особенно руководством учебного заведения) возникли почти сразу же. С одной стороны – с отличием сданные сессии, с другой – этюды и короткометражки, вызывавшие всеобщее раздражение. Они не вписывались в идеологические форматы, казались нарочито затянутыми, мрачными, их героев обвиняли в формализме и заведомо антисоветских настроениях. Сокуров буквально расколол педагогический коллектив института. На его сторону стали немногие, среди которых был друг и будущий соавтор практически всех кинокартин сценарист Юрий Арабов и несколько педагогов гуманитарных кафедр. В 1979 году сдав экзамены экстерном, на год раньше срока, Сокуров вынужденно закончил обучение во ВГИКе.

Ни одна из его студенческих работ не была принята кафедрой, и диплом он защищал телевизионным фильмом, снятым еще на горьковском телевидении.  А подготовленная полнометражная картина – «Одинокий голос человека» по мотивам повести Андрея Платонова «Происхождение мастера» – была забракована. Лента подлежала уничтожению, но спасло ее банальное воровство: Сокуров и Арабов взломали архив, выкрали пленку, подложив на ее место засвеченную.

Черно-белый фильм, глубоко лиричный, визуально безупречный, не остался незамеченным – вскоре он получит ряд фестивальных наград. Неоценимую моральную и профессиональную поддержку в то время оказал Сокурову другой опальный режиссер и товарищ по цеху – Андрей Тарковский. Когда ему показали дебютную работу, он дал картине самую высокую оценку, признавшись, что впервые встречает режиссера, у которого сам готов поучиться ремеслу. По рекомендации Тарковского в 1980 году Сокуров поступил на «Ленфильм» и целиком сосредоточился на собственных творческих задачах, не обращая внимания ни на критику, ни на откровенную вражду.

В течение длительного времени, вплоть до конца 1980-х, ни один его фильм не был разрешен советской цензурой к показу. И только смена политического строя изменила отношение властей на прямо противоположное. Несколько игровых и документальных картин, снятых Сокуровым раньше, вышли в прокат и стали представлять новое русское кино на международных кинофестивалях.

Единодушное признание

После того как режиссеру удалось вырваться из-под пресса несвободы, его творческая активность стала особенно плодотворной. Он снимал кино, работал на радио, преподавал молодежи, выпустил в Петербурге цикл передач «Остров Сокурова», в которых поднимал вопросы о месте кинематографа в современной культуре. И даже сделал в Японии несколько видеофильмов по заказу местных телеканалов.

С тех пор прошло уже тридцать лет. Сегодня Сокуров – признанный мэтр. Количество призов, премий и наград у него зашкаливает: дважды лауреат Государственной премии России, лауреат премии ООН, лауреат премий Робера Брессона, Витторио де Сика, Андрея Тарковского и Георгия Козинцева, пятикратный участник программы Каннского фестиваля, восьмикратный лауреат премии ФИПРЕССИ, лауреат двух премий «Ника», обладатель ТЭФИ, почетный гражданин городов Венеция и Неаполь, член многих комиссий по культуре, этике и творческому наследию.  В 1995 году по решению Европейской киноакадемии имя Александра Сокурова было включено в список ста лучших режиссеров мирового кино. На его счету 17 полнометражных лент и около 30 документальных, а еще прибавим сценарии, статьи и участие в социальных проектах.

В этом году Сокурову – 60 лет. Свой юбилей режиссер ознаменовал окончанием целой тетралогии («Молох», «Телец», «Солнце», «Фауст»), задуманной еще 30 лет назад и наконец осуществленной. Последний в этой цепочке фильм получил признание в Европе. Председатель жюри недавнего Венецианского кинофестиваля Даррен Аронофски отметил, что решение вручить главный приз «Фаусту» было принято единодушно: «Это один из тех фильмов, которые навсегда меняют всякого, кто их увидит».

Мысли о месте человека

А что же зритель? Зритель у Сокурова преданный и верный – был и остается таким до сих пор. Хотя, кажется, живи Сокуров в эпоху Возрождения, его творческие устремления встретили бы больше понимания, хотя и меньше восторгов. Прежде всего – это режиссер-мыслитель. А для мыслителя важны все темы: война и мир, отец и сын, человек и дьявол. Интерес к многообразию человеческих проявлений: позы, лица, анатомические подробности, странности поведения – все может стать для Сокурова поводом к новому кинематографическому опыту.

Так и рождались его фильмы: «Скорбное бесчувствие» – безудержная фантазия по мотивам пьесы Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца»; «Дни затмения» – гипнотическая зарисовка на тему юности; «Спаси и сохрани» – притча о бремени человеческих страстей и роковых законов судьбы; «Круг второй» – трагедия о потере смысла жизни как ритуала ценностей; «Камень», развивающий художественные принципы русского импрессионизма; «Александра», изучающая материнский инстинкт на фоне современной войны. Экспериментаторство у Сокурова – не дань моде, а осознанный принцип. Снимая в 2002 году «Русский ковчег», из экономических соображений он использовал прием непрерывного монтажа. Тысяча человек на съемках костюмированной картины в Эрмитаже стали участниками действия в реальном времени. За одну ночь был готов полнометражный фильм без единой монтажной склейки.

Умерщвление Фауста

В последней сокуровской работе много поводов к философскому размышлению. Возможно, для зрителя нашего скоростного века «Фауст» – почти единственный шанс подумать о проблемах бытия. Помня об этом, режиссер словно оставляет место для своевременных тревожных дум о будущем человечества в своих фирменных паузах. Почему же Сокуров настаивает, что это его главная картина о «разрушительной силе власти»? Наверное, потому что Гитлер и Ленин умерли, но Фауст вечно жив, даже если вы не верите ни в Бога, ни в дьявола, в Фауста вам поверить придется. Он с нами – он реален.

К сюжету Гете обращались и писатели, и композиторы, и художники, и, конечно, режиссеры. Если все известные версии трагедии разделяются по месту назначения героя – аду (Марло, Берлиоз, Манн, Шванкмайер) или раю (Гете, Гуно, Шуман, Лессинг, Мурнау), то сокуровский Фауст вовсе не собирается умирать. В финале восхождение бывшего доктора, а ныне властителя умов и повелителя вселенной, только начинается. Загробная жизнь для него – анахронизм, комичный фантом.

Как уже сказано, «Фауст» – заключительная часть тетралогии. «Молох» (1999), «Телец» (2001) и «Солнце» (2005), предшествовавшие ему, были объединены центральной темой личности и власти. Во всех трех картинах герои истории (Гитлер, Ленин, Хирохито) представлены в момент кризиса, в тот самый период, когда человеческое борется в них со звериным. У Фауста нет никакой борьбы. Это персонаж, который легко мог бы родиться из-под пера Ницше. «Бог умер» – говорит его нервный взгляд. Подобно сверхчеловеку, он преступает все границы морали. Например, соблазняет Маргариту в комнате, где лежит еще не остывший труп ее матери, им же отравленной.

Все романтическое в фильме убрано на второй план. Действие перенесено в первую половину XIX века, в бюргерскую Германию, пронизанную мелким протестантским зудом – все здесь тесно и душно. Мефистофель торгует не только душами, но и церковными реликвиями, скульптурами Христа и Девы Марии, к которым испытывает эротическое влечение. С самого начала Фауст предстает как воплощение рациональности – никаких чувств и сомнений. Все магическое, сакральное, харизматическое, что заставляло испытывать симпатии к его многочисленным предшественникам, из сокуровского героя исчезло. Он предельно разумен, механизирован и телесен. Ниспровергатель всего и вся, патологически неудовлетворенный. Его душу уже нельзя продать, потому что ее попросту давно нет.

Посмотреть друг на друга

Конечно, не все согласны с единодушным выбором жюри Венецианского фестиваля. Кому-то фильм показался прямолинейным, чересчур патологичным, провокационным и даже разрушающим душу, а значит, и стереотипы. Отвечая на вопросы журналистов, Сокуров признался: «Я ничего не разрушаю – обычное, нормальное размышление. Фауст – реально существовавший когда-то человек. Гитлер – реально существовавший человек. Ленин – реально существовавший человек. Хирохито – реально существовавший человек. Что я разрушаю? Просто я смотрю на них как на людей. Людям пристало смотреть друг на друга». В этом признании – весь Александр Сокуров, тонкий и внимательный собеседник и при этом – миссионер, пророк, провозвестник. И если кто-то еще сомневается в этих терминах, ему стоит посмотреть хотя бы один его фильм. И повод к сомнению отпадет навсегда.