Сергей Землянский начинал свою карьеру в труппе екатеринбургского театра «Провинциальные танцы» у Татьяны Багановой, одного из самых сильных российских современных хореографов, обладательницы пяти «Золотых масок» и участницы престижных международных фестивалей. От Багановой он перенял эту глубину и выразительность, умение без смысловых потерь «перевести» самый сложный текст на язык тела и создать персонажа с помощью пары эффектных жестов. Переехав в Москву, режиссер сотрудничал с Театром им. А.С. Пушкина, Государственным театром Наций, Et Cetera, «Современником», а теперь внедрял в афишу театра Ермоловой полубалетные спектакли в жанре «великого немого», искрометные, понятные, способные привлечь не столь консервативную публику, какой отличался театр до прихода худрука Олега Меньшикова.

Когда смотришь бессловесного «Ревизора», цитаты из Гоголя про «пренеприятнейшее известие», «над кем смеетесь?», «легкость в мыслях необыкновенную» и «суп в кастрюльке прямо из Парижа» всплывают в сознании сами собой: драматические артисты танцуют не хуже балетных (что действительно вызывает искреннее изумление), практически создавая пластический подстрочник к тексту, веселят множеством деталей, ужимок и прыжков, а играют при этом чуть утрированно, расставляя неожиданные акценты и превращая действо в бойкий, динамичный  головокружительный фарс.

Щеголь и нищеброд Хлестаков (Александр Кудин), двигающийся в стиле великого комика Бастера Китона, то закручивает грозную любвеобильную Анну Андреевну (Светлана Дикаанидас) в страстном танго, то с упоением выпрашивает взятки у разнокалиберных персонажей, то отрывает декоративные подушечки от кринолина очаровательной Марьи Антоновны (Кристина Асмус). Недалекий городничий (Олег Филипчик) бегает от двух огромных крыс в венецианских масках с клювами, Осип (Никита Татаренков) уморительно изображает наглеца-лакея, двери хлопают, планы строятся и мгновенно рушатся, музыка композитора Павла Акимкина не замолкает ни на минуту, танцевальные стили сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой – здесь и балет, и contemporary dance, и водевиль, и брейк, и латина – действие набирает скорость и несется вперед, как поезд.

Тормоза срабатывают только в финале, который Сергей Землянский решил как раз «озвучить»: письмо Тряпичкину зачитывается вслух, и все герои невольно становятся участниками публичного «сеанса разоблачения», обнаруживая за блестящим фасадом столичного франта обескураживающую пустоту. Действие на полном ходу заходит в тупик, разухабистая комедия оборачивается «пластической драмой о ненастоящем человеке». Блэкаут.