Начнем с вопроса, который нас тут сегодня собрал, – с музыки. Какая связь между часами и джазом в целом, между Parmigiani Fleurier и Montreux Jazz Festival в частности?

Жизнь основана на темпе. Любая песня изначально задает определенный темп. Что касается конкретной связи между Parmigiani и Montreux Jazz Festival, то в нашей компании любят музыку, любят джаз. Потому что это язык, не знающий границ и не требу­ющий перевода. Глобализация набирает обороты, мы получаем больше возможностей слушать разную музыку. И джаз не исключение. Он становится все более интернациональным. Каких-нибудь полвека назад в Центральном Китае ни о каком джазе знать ничего не знали. Сегодня благодаря Интернету любое музыкальное направление доступно по всему миру. Поддерживая фестиваль, мы также становимся причастными к его открытому духу. За две музыкальные недели у нас в гостях, в шатре Parmigiani, побывали почти 700 человек из разных стран. Так наша компания тоже открывается миру.

То есть вы считаете, что Parmigiani – это джаз?

Parmigiani – это хорошая музыка вообще, не только джаз. Для нас важно, чтобы мы ассоциировались с чем-то очень хорошим. Самое главное – качество. Возьмем, к примеру, пианиста Фитцджеральда. Он играет джаз как классический музыкант, то есть, по сути, его исполнение относится к классической музыке. Но если под игру Фитцджеральда люди начинают танцевать, то здесь уже можно говорить о поп-музыке. Таким образом джаз проделывает путь от классики к попу. Он очень открытый. Как и Parmigiani.

С тех пор как Parmigiani Fleurier является партнером Montreux Jazz Festival, вы посвящаете этому событию специальные модели Kalpa Grande и Kalpa Grande XL. Чем еще, кроме оформления циферблата, эти часы отличаются от своих базовых версий?

По контракту мы должны предоставить руководству фестиваля 15 экземп­ляров часов для того, чтобы преподнести их в подарок музыкантам. Поэтому было принято решение о создании специальных моделей, посвященных Montreux Jazz Festival. Они выпускаются, конечно же, очень ограниченным тиражом.

Но это лишь новый рисунок на циферблате или что-то больше?

Дело не только в рисунке. Есть еще и гравировка на обратной стороне. Мы ведь ставили задачу создать для этого мероприятия нечто особенное. Parmigiani вообще довольно редко выпускает ограниченные серии. На мой взгляд, сегодня многие бренды этим откровенно злоупотребляют, изменяя, скажем, лишь цвета стрелок. Для нас же Limited Edition – действительно что-то особое. Стрелка движется по-иному, дизайн отличается. Получаются совсем другие часы. Но главное – они не для продажи, вы не сможете их приобрести, если вы не музыкант и не заслужили их своей игрой именно в одном конкретном месте: в швейцарском Монтре.

Помимо традиционных наручных часов вы выпускаете настольные и напольные. Они являются для вас просто площадкой для экспериментов или все же серьезной частью бизнеса?

Это традиция нашего цеха. Наручные часы – вообще новшество. Еще 100 лет назад люди их не носили. Поэтому если мы хотим считаться серьезной компанией, то должны уметь качественно производить и другие виды часов. Наручные модели – важная, но не единственная составляющая бизнеса компании. Не все марки умеют делать настенные и напольные часы. И знаете почему? Потому что в часовой отрасли существуют в основном маленькие фирмы. Но Parmigiani очень важно иметь исчерпывающую коллекцию разных видов часов и других аксессуаров. Иначе мы не смогли бы назвать себя производителем в полном смысле этого слова. Но есть и еще одна причина, почему мы по-прежнему уделяем пристальное внимание напольным и настенным моделям: никогда не знаешь, как переменится мода. Мы стараемся быть открытой маркой, способной удовлетворить любую категорию покупателей.

Тут мы подошли к вопросу потреб­ления люксовых товаров и услуг вообще. Что здесь движет обеими группами людей – производителей и потребителей?

Нужно делать то, что нравится клиенту. И больше ничего. Каждый раз, просыпаясь утром, мы повторяем про себя: «Да, мы знаем, что не выпускаем предметов первой необходимости. Без нашей продукции в принципе можно обойтись. Но она нужна, чтобы дарить людям удовольствие». Если вещь не приносит радости, выпускать ее просто глупо. Так что наша единственная цель – счастье покупателей. При этом мы должны оставаться очень скромными. Ведь часами мир не изменишь.

Среди множества брендов, которые так же, как и вы, стремятся радовать своих клиентов, много молодых.

Позвольте внести тут ясность. Большинство часовых компаний на рынке утверждают, что у них есть история. Но, вообще говоря, эта история не слишком долгая. Потому что много десятилетий – лет двести – они не выпускали часов. Где же тут традиция? В автомобильной промышленности никто подобными категориями не оперирует. Там никому в голову не придет сказать, что Mercedes был основан в 1926 году. Почему же тогда этому уделяется столько внимания в часовом бизнесе? На мой взгляд, подобное поведение просто глупо. Я всегда говорю: «Мы старше, чем Breguet, потому что Breguet начал выпускать часы уже после Parmigiani». Я понимаю, что у некоторых марок есть проблемы с рекламой – им она необходима. Но, честно говоря, все, что хочет делать наша компания, – говорить правду и работать по совести. Поэтому если мы заявляем, что сами выпускаем циферблаты, то это значит, вы можете прийти и посмотреть, как мы их делаем на фабрике. Когда мы уверяем, что производим корпуса, опять-таки это можно увидеть собственными глазами. Сколько еще компаний может похвастаться тем же? Пожалуй, всего одна: Rolex. Вы видите на механизме логотип Parmigiani – это означает, что он действительно сделан нашими мастерами. Но если мы заказали механизм у другого производителя, то на нем будет стоять его фирменный знак. Большинство же брендов поступает не так, они позволяют себе размещать свой логотип даже на механизмах, выпущенных, скажем, Swatch Group.

Интересно как воспринимается молодой авангардный бренд на консервативном азиатском рынке: какие модели пользуются большей популярностью?

Мы не стремимся работать исключительно с этим рынком. Для нас Азия – лишь одно из направлений сбыта в длинном списке, где есть Европа, включая Россию, Северная и Южная Америка. Все три континента в равной степени важны. Но мы все же больше сосредоточены на Старом Свете, потому что создаем европейский премиальный бренд, а не азиатский. Именно в Европе живут те, для кого мы это делаем. Поэтому наши центры были открыты в первую очередь в Италии, Германии и Франции. Но Азию, конечно, нельзя сбрасывать со счетов, это большой рынок с огромным числом потенциальных клиентов.

Концепция ателье-бутиков оправдала себя? Есть планы по созданию сервисных центров в крупнейших городах мира, чтобы иметь возможность предлагать полный цикл ремонтных услуг?

Да, мы стараемся открывать ателье-бутики в новых странах. Недавно сделали это в Великобритании, следующими идут Соединенные Штаты. Но в планах нет большого количества бутиков, потому что мы убеждены: успех Parmigiani не в собственных магазинах, а в ретейлерах. Марке нужна надежная дилерская сеть. При этом концепция ателье имеет право на параллельную жизнь. Например, в Москве вы можете либо купить часы у одного из ретейлеров, либо обратиться в фирменное ателье. Но последнее, повторюсь, никак не конкурирует с ретейлерами, так как задача «открытого» ателье – поддерживать бренд в определенной стране, сотрудничая с клиентами, дилерами и журналистами. Когда прессе требуется информация о компании Parmigiani, она получает ее в ателье у высокопрофессиональных консультантов. Таким образом, мы не конкурируем с ретейлерами – мы им помогаем.

Реставрационная мастерская марки составляет серьезную часть бизнеса компании. В прошлом году вы выпустили модель Oval с телескопическими стрелками. Как часто вы вдохновля­етесь изобретениями прошлого?

Пример с часами Oval показывает, какие возможности у бренда. Oval – как бы взгляд в прошлое, а Bugatti – обра­щение в будущее. Две крайности: очень традиционная и очень футуристичная модель. Но и здесь мы ориентируемся на потребителя: кому-то хочется иметь возможность перенестись в прошлое, вновь окунуться в традицию, а кому-то важно чувствовать, что он живет в XXI веке. Можно, конечно, повторять то, что было сделано 200 лет назад. Но где здесь вызов? Мы не хотим копировать турбийон подобно Breguet или Perrelet, так как в таком процессе нет ничего сложного. Вы представляете себе автомобильную компанию, пытающу­юся сделать ту же машину, что и 100 лет назад? Сколько покупателей захочет на ней проехаться? А в часовом бизнесе люди все время оглядываются назад. Но надо уметь смотреть и в будущее. Сохранение и реставрация традиций – это хорошо. Традициями необходимо пользоваться, постоянно при этом заглядывая на несколько лет вперед.

Мишель Пармиджани как-то сказал мне, что, по его мнению, золотой век часовой индустрии уже пройден. Он говорил о промежутке между 1780 и 1920 годами, когда каждый год разрабатывались новые технологии, детали. А что вы бы ответили, возразили ему?

С исторической точки зрения XX столетие не было золотым периодом в часовой индустрии. Как и в любом бизнесе, важно, что нового появляется в определенную эпоху, а прошедшее столетие скорее можно назвать эпохой самолетов и автомобилей. Но именно в XX веке зародилось часовое дело как индустрия. Еще в 1920-е годы мастера производили часы как отдельные экземпляры. В 1930-е начали появляться бренды, а это уже новый уровень. То есть переход от отдельных часовщиков к часовому бизнесу произошел меньше ста лет назад. «В чем разница?» – спросите вы. Бренду нужны производственные мощности, на этом этапе важными становятся дизайн, коммуникации, личные контакты, дистрибьюторы. И в начале XX века благодаря еврейским семьям, переехавшим в Швейцарию, начался экспорт часов. До этого часовым производством занимались протестанты, не стремившиеся к превращению ремесла в индустрию. Евреи, будучи прирожденными купцами, все изменили. Они первыми стали продавать свои модели по всему миру. Но то, что подобное произошло с часовой промышленностью Швейцарии, скорее случайность. Технологию производства часов нельзя назвать чем-то исключительно швейцарским. Французские, немецкие, английские, испанские мастера также делали превосходные механизмы. Более того, их страны открыли новые земли, покоряли Мировой океан, и они нуждались в точных хронометрах. В Швейцарии же никогда не было ни моря, ни матросов, ни морских амбиций. Но именно этой стране повезло. И все случилось лишь потому, что несколько человек собрали чемоданы и принялись ездить с ними по всему миру. Так швейцарцы вышли на мировой рынок, расширились, и сегодня они первые. И это еще раз демонстрирует, насколько важно быть открытым, смелым и устремленным в будущее.