Наша первая встреча с этим творческим трио состоялась на открытии выставки «Кристен глазами Майлза Олдриджа и Шанталь Джоффе». В галерею Алекса Дэниелса Reflex Amsterdam съехался практически весь местный бомонд. Сквозь пузырьки шампанского взоры посетителей были прикованы к длинно­волосой Кристен МакМенами. Стройная супермодель сегодня выглядит намного женственнее, чем в далекие 1990-е, когда она стала известна в мире моды благодаря бесполой внешности и фирменным выбритым бровям. МакМенами присутствовала на экспозиции сразу в двух ипостасях: как зритель и как объект искусства.

Камера и кисть

После долгого дня, заполненного бесконечными интервью и раздачей автографов, Майлз Олдридж выглядел немного усталым, но тем не менее с радостью согласился на очередную беседу с журналистами. Его четверо детей, резвящихся тут же в галерее, настроили всех на особый, доверительный лад.

Майлз Олдридж, известный своими модными фотографиями с необычными цветовыми решениями для таких изданий, как итальянский Vogue и Numéro, рассказал о своей последней работе. «Идеей для создания проекта послужило мое желание передать образ женщины в различной технике исполнения – как с механической точностью, свойственной фотокамере, так и с экспрессивностью мазков, присущей кисти художника. Мне хотелось увидеть симбиоз двух различных жанров – фотографии и живописи – рядом друг с другом, на одной стене. Центральной темой проекта стало установление духовной связи между натурщицей и художником. Как именно его реализовать, мы поняли не сразу. Только спустя некоторое время нашли нужный подход. В конечном итоге Шанталь ограничилась тремя личными сессиями с Кристен в своей студии в Восточном Лондоне. А я запечатлел этот процесс на черно-белой пленке, чтобы показать ту, другую действительность. Затем наступил мой черед – я поснимал в студии Шанталь, в то время как она делала наброски. Так продолжалось несколько раз».

Вдвоем они наработали огромное количество материала, который прекрасно демонстрирует, насколько разнится творческая манера двух художников. Если Шанталь создала мягкий, мечтательный образ, выполнив его в пастельных тонах, то Олдридж изобразил Кристен в кричащем цветовом окружении и резких позах. Но фотографировать собственную жену было для Майлза не очень-то просто. «Для меня она – любимая супруга, вторая половинка, мать моих детей. А ведь с моделью ты должен иметь совсем иные отношения, такие же, как у режиссера с актрисой: видеть в ней прежде всего персонажа, над появлением которого вы вместе работаете. Поэтому, снимая Кристен, мне пришлось соблюдать дополнительную дистанцию», – рассказывает Майлз с улыбкой.

Женщины на грани нервного срыва

Особая приверженность Олдриджа к киноискусству проявляется не только в специфическом отношении к моделям, но и в равной мере находит выражение в авторском стиле. Источ­ником вдохновения для фотографа служит творчество таких режиссеров, как Дэвид Линч, Федерико Феллини, Педро Альмодовар, Альфред Хичкок и Микеланджело Антониони. Только истинный мастер может создать сцены, в которых, на первый взгляд, ничего не происходит, но при этом в воздухе витает предчувствие

беды, а главная роль отведена безумно красивым женщинам, находящимся на грани нервного срыва.

Столь причудливую многохарактерность мы постоянно наблюдаем в кинопейзажах Олдриджа. «Кричащая красота» – так называет свой стиль сам фотограф. И добавляет: «Конечно, главная тема моих работ – женщины, их восприятие, отношения с ними, любовь и ненависть к ним. Мои мать и сестра (модель Сэффрон Олдридж) – прекрасные доказательства того, что красота не всегда синоним счастья. За красивыми лицами моделей часто скрываются не слишком-то приглядные жизненные истории».

Счастье и книжки для детей

Красота и счастье не обязательно идут рука об руку, но что сам Олдридж вкладывает в понятие «счастье»? «Это то, без чего немыслима жизнь», – говорит он, но сразу же начинает вслух подыскивать другое определение. Когда зал галереи покидают последние гости, жена начинает собираться домой, а сынишка тянет его за штанину брюк, мы наконец-то получаем ответ: «Счастье – это своего рода мгновение жизни между разочарованием, скукой и яростью».

Буквально на ходу мы задаем ему еще два коротких вопроса, уж больно не терпится узнать, как этот стройный фотограф, облаченный в неприметный серый костюм, относится к моде. «Я мало ею интересуюсь. Одеваюсь, особо не задумываясь, и не смогу даже назвать имя любимого дизайнера. Мое понимание моды находит свое выражение в моих работах, центральное место в которых отведено женщине и ее чувствам, я не ломаю голову над доминирующими модными тенденциями». «Хотелось бы мне попробовать свои силы в качестве кинорежиссера? – отвечает он на еще один важнейший вопрос. – Я не против заняться съемкой короткометражных фильмов, но от подобной мысли мне уже сейчас становится как-то не по себе. Фотографии могут существовать независимо друг от друга, и при этом совсем необязательно нести в себе какую-то специфическую смысловую нагрузку. В фильме же все должно происходить в определенной последовательности, вам придется принимать во внимание такой фактор, как время. А еще мне бы очень хотелось написать книжку для детей».

Вот и все. Подъезжает такси. Кристен МакМенами с детьми уже стоит на улице, и Майлз Олдридж также не заставляет долго себя ждать. Выставка закончилась, теперь они снова муж и жена, а не художник и натурщица.