Знаменитый американский фотограф Рон Мейер, как мы и предполагали, имеет голландские корни. Он родился в 1944 году в Амстердаме, но в семилетнем возрасте переехал вместе с родителями в Лос-Анджелес. В 22 года Рон вернулся на родину и поступил в Академию Геррита Ритвельда на факультет керамики. После чего сделал карьеру дизайнера в Италии. Одной из известнейших его работ стало создание концепции посуды для авиакомпании Alitalia. Возвратившись снова в Нидерланды, Рон занялся скульптурой, а также попробовал себя в качестве преподавателя в Академии промышленного дизайна в Эйндховене (ныне Академия дизайна Эйндховена). И как выяснилось впоследствии, Рон к тому же был и прирожденным фотографом.

Вы впервые взяли в руки камеру довольно поздно, в 39 лет. Как все началось?

В середине 1980-х я успешно занимался скульптурой. В амстердамском Stedelijk Museum как раз только завершилась выставка моих экспонатов, и тут из-за границы вернулся мой знакомый фотограф Ян Франсис и остановился в моей квартире. У Яна было море работы, и он попросил меня помочь, став ненадолго его ассистентом, – носить аппаратуру, устанавливать свет и тому подобное. Так впервые в жизни я попал на фотосъемки и увидел, как самые обычные девушки, словно по волшебству, превращаются в настоящих королев подиума. И понял – вот к чему у меня лежала душа! Ян уехал, оставив у меня некоторую свою аппаратуру. После недолгой практики я отправился в Милан и занялся пробой фотографий для модельных агентств. Так мне удалось создать портфолио, которое было не стыдно показать потенциальным клиентам. Одним из первых заказчиков стал Франко Москино, а затем – Джанни Версаче.

В модельном бизнесе как раз начиналась эпоха супермоделей. Вы были одним из первых закулисных фотографов?

Да, совершенно верно. Однажды итальянское издание журнала Marie Claire попросило меня сделать внутренний фоторепортаж о модных тенденциях в области визажа. В основном я снимал моделей в процессе того, как они наносили последние штришки в своей прическе и макияже. В те годы манекенщицы сами накладывали себе косметику. Сейчас такое считается нонсенсом и никого уже не удивишь закулисными фотографиями, но 20 лет назад это казалось чем-то по-настоящему новым и необычным. Одной из первых моделей, снятых мной перед выходом на подиум, стала Линда Евангелиста. «Вы же меня фотографируете!» – воскликнула она, широко улыбаясь. Линда прекрасно знает, как привлечь к себе внимание камеры. Потом я застал врас­плох Наоми Кэмпбелл в тот момент, когда на показе Versace она призывала своих коллег снять трусики, понимая, что под облегающими платьями их отсутствие обязательно будет замечено. Мне также запомнились присутствовавшие за кулисами этого модного шоу Элтон Джон, Сильвестр Сталлоне, Херб Риттц и многие другие знаменитости. Впечатления от царящей там атмосферы и возможности запечатлеть все это на пленку ни с чем не сравнить. Да, то были незабываемые времена: обстановка всеобщего возбуждения и девушки с сильным характером. Сегодня мировые подиумы заполонили модели из Восточной Европы. К сожалению, они лишены индивидуальности.

Большинство «съемок со съемки» выполнены в характерном стиле фоторепортажа. Серия же закулисных снимков, сделанная вами для британского дизайнера Нила Барретта, больше похожа на работы, созданные в фотостудии. Как вам удалось достичь такого эффекта?

Быстрота работы и умение вовлечь моделей в эту игру – настоящее искусство. Во время показа Нила Барретта в январе 2010-го за неполные полтора часа мне удалось снять 29 моделей. Фотографии делались непосредственно перед их переодеванием для шоу. Чтобы добиться лучшего результата, пришлось найти персональный подход к каждой девушке и каждому юноше. И все это за очень короткое время. Такое возможно, если между фотографом и моделью царит полное взаимопонимание. Я горжусь результатом той работы. Из тысячи фотографий мы отобрали лучшие 170. Серия Angels и некоторые другие фото, сделанные для Нила в последнее время, выйдут отдельной книгой.

В чем для вас заключается основное различие между процессами фотосъемки мужчин и женщин?

Женщины воспринимают процесс фотосъемки как своеобразную игру. Они изначально уделяют намного больше внимания одежде, прическе и маки­яжу, чем мужчины. Если, конечно же, это не показ Жан-Поля Готье или Джона Гальяно, где мужчины одеты в юбки и затянуты в корсеты. Цент­ральное место в модной фотографии занимают именно женщины, мужчины же выполняют роль некоего дополнения, аксессуара. Они также более ограничены в плане демонстрации своего тела, поз. Иначе их изображения придется признать слишком гомосексуальными.

Ваша серия «обнаженных» или «полуобнаженных» фотографий, как с проектом Нила Барретта, содержит ряд мужских портретов. Как они появились там?

В модном показе Нила в Милане участвовали преимущественно мужчины и всего лишь несколько женщин. К тому же мне больше нравится эстетика обнаженного мужского тела, которое отличается от округлого женского своими более прямыми линиями. Это напоминает античные греческие статуи. Видимо, все дело в моем художественном образовании. В классическом искусстве много подобных примеров. Источником вдохновения для моей серии фотографий обнаженного натурщика со стулом Naked Chair послужили картины Караваджо.

Классическое искусство, античное или эпохи Возрождения, всегда выступает для вас главным источником вдохновения?

Меня многое вдохновляет. Иногда я листаю журналы, внимательно рассматриваю работы своих конкурентов, таким образом мы стимулируем друг друга, но речь не идет о слепом копировании, всякий раз ты представляешь свое видение. Вдохновение может посетить меня при виде работ моего давнего фаворита Альберта Уотсона и таких фотомастеров, как Херб Риттц или Брюс Уэбер. Мужские портреты последнего я считаю чем-то особенно потрясающим.

Вы много путешествуете, и не только по долгу работы. Ваша супруга, фотограф Ева Мюллер, живет в Нью-Йорке, а мать – в Лос-Анджелесе. Какой смысл вы как космополит вкладываете в понятие красоты?

Я нахожусь в постоянном поиске красоты. В поиске того, что затронет струны моей души, что покажется эстетически ценным и от чего я не оторву глаз. Красота может иметь множество проявлений, это качество не является исключительной привилегией супермоделей. Иногда человек излучает определенную энергию, наделен сильным характером. Именно его я и хочу запечатлеть на пленку. Наряду с моей работой в мире моды я также много фотографирую во время своих путешествий. Часто езжу в Индию. Там со всех сторон тебя окружает красота, но, откровенно говоря, она присутствует во всем мире. Наверное, я прирожденный оптимист. Просто оглянитесь вокруг и улыбнитесь.

Есть ли у успешного фотографа, добившегося столь многого в жизни, еще какие-то особые мечты?

Конечно же. Мне бы хотелось вновь собрать супермоделей прошлого перед объективом моей камеры. Они еще отлично выглядят. Недавно я столкнулся с Линдой Евангелистой. Вы знаете, порой мне кажется, она продала душу дьяволу, потому как на ее лице нет ни единой морщинки. Проект всей моей жизни? Надеюсь, он еще в будущем. Иначе мне придется каждый раз оглядываться назад. Я наслаждаюсь тем, что ни один новый день не похож на предыдущий. Сегодня работаю за кулисами показа DSquared2, завтра по заказу частного итальянского клиента снимаю в сказочном замке на берегу озера Лаго-Маджоре. Нам не дано знать, что нас ожидает в будущем. Не стоять на месте, всегда идти вперед – вот мое основное правило.