Создание первого базового калибра UN-118 серийного масштаба – серьезное достижение в ряду других открытий марки. Планируете ли вы осваивать все объемы изготавливаемых калибров или часть будете продавать другим брендам?

Нет, таких планов нет. Калибр выпускаем только для себя. В нем множество инновационных решений: он изготовлен с использованием материала DIAMonSil, это принципиально новый уровень технологического развития, позволяющий объединить качества алмаза и кремния. Результат достигнут благодаря сотрудничеству с компанией Sigatec. Данный калибр является первым в новом семействе спусковых механизмов, изготовленных с использованием материала DIAMonSil, с нашей собственной системой подзавода и запатентованной волосковой пружиной. Так вот, волосковую пружину, ходовое колесо мы продаем третьим компаниям. Но сам часовой механизм – нет, он предназначен только для нас. Это связано также и с производственными возможностями – пока компания не может их увеличить.

Мой следующий вопрос касается лично вас как директора: в какой стране вы проводите большую часть своего времени?

В Швейцарии. Раньше большую часть года жил в США, но с прошлого апреля чаше нахожусь именно в Швейцарии. Здесь моя штаб-квар­тира. Зато я много путешествую. И всегда говорю: «Бизнес не делается в Ле-Локле, бизнес делается в других местах. Поэтому приходится ездить то в Москву, то в Гонконг, то в Пекин.

Не так давно Ulysse Nardin удивила всех не часами, как это обычно бывает, а открытием бутика в Улан-Баторе. Очень интересно узнать о коммерческой необходимости присутствия марки в Монголии.

В какой-то момент мы получили заказ из этой страны. Один наш партнер, с которым мы работаем в Казахстане, поехал туда, чтобы ознакомиться с обстановкой. И мы вдруг осознали, насколько это перспективный рынок. В Монголии начинается добыча полезных ископа­емых – угля. Для этого даже было основано крупное совместное предприятие с партнером из Китая – в Монголии велико влияние казахского и китайского бизнеса. Интересно, что после нас большой магазин в том же торговом комплексе открыл и Louis Vuitton. Так что мы рады, что стали первыми, и очень довольны, как идут дела в этой стране.

Если не ошибаюсь, в первый же день работы бутика в Монголии посетители купили что-то особенное.

Да, фурор произвела наша модель Genghis Khan. Все, что есть в Монголии, так или иначе связано с Чингисханом: история, аэропорт, даже водка носят его имя. И у нас, как вы знаете, тоже есть свой Genghis Khan. Отсюда и пошла эта связь. Нашлись клиенты, которые в состоянии купить эти сложные часы. Современная Монголия – мистическая страна, мало кто что-то о ней знает. Ulysse Nardin – это тоже своего рода мистика. Люди по всему миру – российский рынок здесь исключение – часто не слышали о нашей компании, бренд как бы покрыт завесой тайны. Так вот, те покупатели, которые приобрели модель с жакемарами и турбийоном, посвященную одному из величайших завоевателей в истории, смогли прочувствовать не только очарование haute horlogerie, но и проникнуться духом загадочной Монголии.

Известно, что часы Ulysse Nardin наиболее любимы русскими, и эта любовь взаимна. Как вы объясняете такую обоюдную симпатию?

Думаю, здесь присутствует два момента. Самый главный – наш продукт. То, что мы производим и предлагаем, импонирует россиянам. Второе обстоятельство – мы пришли на ваш рынок раньше других. У нас первых появилось собственное дочернее предприятие, мы первыми перестали работать через агента. Это дало компании большое преимущество.

Философский вопрос: какое влияние часы Ulysse Nardin оказывают на человека?

Безусловно, сегодня часы покупают не для того, чтобы узнавать по ним, который час. Они выражают вас как личность, становятся частью вашего стиля жизни. Я думаю, дело обстоит так же и с Ulysse Nardin. Если кто-то покупает наши модели, он как бы посылает сигнал. Марка располагает очень большим ассортиментом. Если вы отдаете предпочтение модели Freak – это один сигнал. Если приобретаете Marine с черным циферблатом и корпусом из стали, покрытой слоем матово-черного вулканизированного каучука, – другой. Мы привлекаем самые разные категории аудитории. Часы Freak сильно отличаются от Marine своим посылом. Но они остаются Ulysse Nardin, а Ulysse Nardin всегда отличается новизной и инновационным подходом, будь то модели Marine, El Toro или Freak. Во всех наших моделях всегда присутствует инновация выразительности.

Теплые, дружеские отношения между Рольфом Шнайдером и Людвигом Охслином привели к созданию «Трилогии времени». Как сегодня выстраивается сотрудничество с профессором?

Многие наши модели были разработаны Людвигом Охслином. Он все еще работает в Международном часовом музее. Но когда у нас возникают вопросы по тому, что он уже создал для нас раньше, мы всегда просим его совета и консультации. Когда у него есть идея, ее воплощение требует много времени: это Людвиг может что-то очень быстро придумать и произвести расчеты, но на следующем этапе они передаются технологам и инженерам, которые и должны их воплотить в жизнь. То есть их задача – преобразовать идею в схему производства, по которой этот продукт можно выпускать. Поэтому сегодня ДНК Людвига Охслина видна во всех наших моделях, и так будет дальше.

Как сейчас выстраивается работа с коллекциями – на какую делаете основной упор в 2012 году?

Главная коллекция по-прежнему Marine, если смотреть на объемы. Но, я думаю, также важно учитывать, какой продукт лучше отражает философию Ulysse Nardin. В этом смысле я отдаю предпочтение Freak. Всегда говорю, что Freak – это своего рода концепт-кар. С 2000 года модель претерпела столько изменений и преобразований, прежде всего касающихся использования новых материалов, но ее можно носить и продавать. И у нас есть клиенты, которым она нравится. Через 50–100 лет, если кто-то решит написать книгу об истории часового дела, то обязательно посвятит в ней несколько страниц Freak, так как эти часы многое изменили. Прежде всего потому, что они были первыми, открытыми сверху. Кроме того, в модели впервые применили кремний. Эти часы знаковые не только для Ulysse Nardin, но и для всей индустрии.

Выпуск модели, разработанной совместно с нашим фигуристом Евгением Плющенко, говорит о том, что вы по-прежнему институту посланников бренда предпочитаете институт друзей и помощников?

Да, сотрудничество с Плющенко в таком формате – для нас новшество. Но при таком подходе нам все равно важно, чтобы этого человека можно было назвать легендой. Если Плющенко прекратит кататься совсем, он все равно останется легендой фигурного катания. И в этом мы видим связь с Ulysse Nardin.

Ходят слухи, что в 2013 году мы будем иметь честь видеть Ulysse Nardin в павильонах Palexpo в Женеве, это действительно так?

Нет, это не так. Мы остаемся на BaselWorld.