Опера написана по заказу Камерного музыкального театра на пьесу украинского драматурга и лауреата премии «Антибукер» Максима Курочкина. В 2008 году театр Royal Court вместе с Шекспировским Королевским театром в рамках одного из своих международных проектов, предложил авторам создать тексты, взяв ориентир на Шекспира. Максим Курочкин использовал «Тита Андроника» - «одну из глупейших и наименее вдохновенных пьес, которые когда-либо были написаны» по мнению Т.С.Эллиота. Шекспир написал настоящую страшилку, сыпля трупами и заливая литрами крови почти каждую страницу. Александр Аникст, шекспировед, в свое время специально подсчитал количество смертей в этой трагедии. Получилось жестко даже для Шекспира – 14 убийств, 34 мертвеца, 3 отрубленные руки и 1 отрезанный язык.

Курочкин взял тамошних героев, переместил их в космическое пространство загибающейся от собственной бесхребетности Земли, добавил крепких словечек и выражений, перемешал будущее с прошлым, создав чуть менее кровавый винегрет, и получил за это гран-при VIII фестиваля современной пьесы «Новая драма».

На этом мытарства шекспировского текста не закончились – он попал сначала в композиторские руки Александра Маноцкова, а потом к режиссеру-постановщику Владимиру Мирзоеву, щедро наделившему ее своими шуточками («в натуре безупречный» из уст Тития или «я уеду жить на Украину» галактического Архитектона звучат престранно) и видением. «Опера Александра Маноцкова, - поделился режиссер, - это «космическая опера», в буквальном смысле. Так в американском кино определяют жанр «Звездных войн» или сериала «Дюна» (режиссер Дэвид Линч). По-моему, именно Линч – с его фрейдизмом, с его синтезом мифологии, мистики, пародии – вдохновил драматурга Максима Курочкина».    

Здесь действительно есть что-то от фантастических фильмов 1970-х годов и прежде всего это костюмы (Нина Васенина). Широкие халаты, непонятные балахоны, псевдокожанные вставки с широкими плечами, серо-темная цветовая гамма с мазками красного (Титий) и серо-белого (его дети) – этакие отсылки к юным падаванам и джедаям.

«В некоем фантастическом отдаленном будущем земляне, покорив Вселенную, зашли в экзистенциональный тупик, - рассказал перед премьерой Александр Маноцков. – Весь мир охвачен беспросветным кризисом. Власти верят, что литература и искусства содержат некий сокрытый смысл, послание, которое, если будет понято, спасет мир». Вопрос только в том, кто сможет его разгадать. И тут появляется капитан (Павел Паремузов). Всю свою жизнь он, как и все остальные, был верен режиму и подчинялся системе, уничтожал по приказу все живое, что являлось «умнее зубочистки» и два раза в неделю посещал Нерегулярную жену – в общем, был обычной серостью, ничем не отличающейся от копошащейся массы людей, забывших для чего они живут в этом мире. Однажды, в полете, видимо, с одной планеты на другую, находясь в анабиотическом сне, он преодолел себя и свою мысль и сумел нецензурно обозвать стюардессу, забывшую в его капсуле сэндвич с курицей. «Он тот, кто сможет понять», - решили Администратор-убийца (Сергей Остроумов) и Аналитик-убийца (Алексей Морозов). Его выдергивают из  привычной и понятной жизни, заставляют читать комиксы про ежика-парашютиста и ведут в театр на Шекспира.

« - Может, не надо было говорить ему, что это Шекспир?

 - Почему?

 - Потому что он не мог написать этот бред!». Аллюзия на домыслы шекспироведов, которые до сих спорят, действительно ли Шекспир мог написать «Тита Андроника».

Собственно, с этого момента и начинается «Титий Безупречный» - отказ от власти Генерального бюрократа Архитектона и Тития в пользу Субурбия, который, не веря в чистоту помыслов последнего, пытается его спровоцировать и доказать всем, что он не так уж и безупречен. Субурбий обвиняет его сыновей в тайном сговоре и предательстве – Титий, не моргнув глазом, отрекается от них. Их убивают одного за другим. Люций (Михаил Яненко), чтобы доказать отцу, как он в них ошибается, вырывает себе глаза, но Титий непоколебим. И только когда убивают его жену, которую он воспринимает как своего любимого шута, Титий срывается и теряет свою безупречность, что приводит его к смерти от голода на пороге собственного дома – такова цена личной свободы в новом страшном мире.

Опустошенный Капитан появляется на сцене и Администратор с Аналитиком и  Нерегулярной женой требуют от него ответа, что он понял из того, что только что увидел и кто же главный враг человека. Капитан падает на колени – это кульминация оперы, - и мы видим, что он знает. Гаснет свет и опера обрывается, предоставляя каждому зрителю самому ответить на этот вопрос, ведь у каждого человека, помимо общего врага, есть свои личные демоны. Эффектный финал, оставляющий после себя послевкусие невысказанного ответа.

«Титий Безупречный» на самом деле вызывает двойственные чувства. С одной стороны, это полное неприятие, вплоть до того, что хочется встать и уйти, и странное ощущение, что тебя обманывают, чего-то недоговаривают, с другой – зачарованное ожидание продолжения и ответов на возникшие в голове вопросы, которое удерживает на месте.

Это опера и, естественно, когда приходишь в музыкальный театр, ожидаешь хотя бы музыки. Здесь же, по крайней мере, в первом акте, музыки как таковой нет. Есть некое сопровождение звуками, которые, по всей видимости, должны создавать атмосферу далекого космического будущего. Осознание того, что действие происходит где-то в черной Вселенной, на огромной межгалактической станции, которая стала новым домом для бывших землян вместо умирающей родной планеты, приходит сразу и только усиливается по ходу продвижения к финалу. Во многом на это наталкивает сценография (Александр Лисянский) и собранные в одном месте античные и египетские фигуры, нотр-дамские горгульи, округлые колонны с древними письменами, витые фонари – словно хаотично-спасенные земные артефакты.

Возвращаясь к музыке – вместо нее здесь постукивания, шипения, диссонирующие скрипы, будто бы вздохи. Певцы по большей части не поют – они речетативят текст пьесы, потому как Владимир Мирзоев помимо режиссуры написавший и либретто, не особо озаботился удобством его воспроизведения. Хотя с другой стороны – опера в прозе довольно занятный подход. Потом, когда начинается опера в опере, появляется и настоящая музыка с ариями, дуэтами и хором, который остается невидимым на протяжении всего произведения. Есть в этой музыке одна особенность – она абсолютно не запоминаемая. Ты ее слышишь, она здорово иллюстрирует все происходящие события, в нужных местах включает лирику и трагизм, пугает резкими выпадами, убаюкивает страданиями. Но закончилась опера, ты уходишь из театра и не можешь вспомнить ни одной мелодии, темы или лейтмотива.

Что действительно нравится, так это подбор актерского состава. Главную роль – Тития – поет Александр Полковников (баритон) – идеальный герой, завоевавший любовь своего народа подвигами в межгалактических войнах. Фактурный, красивый, статный, надменно-величественный, уверенный в своей правоте и непогрешимости с романтичными кудрями и вальяжной походкой.

Архитектона поет Герман Юкавский (бас). Этот персонаж – отдельная история. Под конец оперы закрадывается мысль, что «Титий Безупречный» во многом именно об Архитектоне, хотя на сцене он появляется довольно редко. Сначала он отрекается от Верховной власти, передав ее символ – старый маховик от крана – Титию, - и получает таким образом высшую награду – право на личную жизнь и свободу, которую отныне никто не может контролировать. Его выбор пал на народного героя не случайно. Он не мог не знать о его благородстве и безупречной преданности системе, доходящей до абсурда. Архитектон не мог не предположить, как будут развиваться дальнейшие события, не зря же он столько лет возглавлял объединенные миры – дурака на место Генерального бюрократа не посадят, если это не сделано специально. Титий отрекся от власти почти мгновенно, передав ее Субурбию – мелочному, подлому и завистливому. Когда от страха потерять Верховенство он уничтожил всю семью Тития, обвинив того в революционизме, народ его сверг. И что в итоге? Генеральным бюрократом вновь стал Архитектон – только теперь никому не подвластный со своим действующим правом на частную жизнь. Твори, что хочешь и первое, что он сделал, это прибрал к рукам жену Субурбия – Перл, которая ему уже давно нравилась. Что ждет теперь мир остается за кулисами, но в воздухе витает невысказанная мысль о тирании.  

Сложнее всего пришлось Екатерине Большаковой (меццо-сопрано), исполнившей роль Порк, жены Тития. Перед зрителями это страдающая супруга, чувства к которой за 130 лет брака охладели, и мать, на глазах которой гибнут все ее 25 сыновей. Перед Титием же она вынуждена играть роль любимого шута и прятать свою боль за показным весельем и безмятежностью. Чего стоит только та сцена, где она насмехается над Люцием только что вырвавшем себе глаза, и выжимает в его пустые глазницы лимонный сок. Мурашки по коже от несоответствия действий и надрыва в голосе.

Колоритным персонажем стал Сгусток для реализации которого Мирзоев придумал интересное решение. Сгусток играют сразу три актера – Ульяна Разумная, Алексей Сулимов и Кирилл Филин. Они забавно семенят по сцене коротенькими шажочками словно привязанные друг к другу, комментируют эмоции и поведение Тития, дают ему советы и беспрестанно шевелят красными пальцами.

Самым запоминающимся стал Борислав Молчанов (тенор), который в опере поет Субурбия. Он настолько стал своим персонажем – мерзким и жалким человечишкой, - что это кажется нереальным. Походка, заискивающая улыбка, глупая надменность, мелкие кривляющиеся жесты, выразительная мимика, хитро-лукавый взгляд, наполненный лишь низменной местью за отданную ему власть – все это схвачено Молчановым настолько точно и метко, что другим Субурбия уже не представляешь. Даже интонации быстрых речетативов и мелодических поворотов голоса вызывают неприязнь. Он должен быть именно таким.

Раньше, когда пьеса Шекспира только появилась и позднее, когда она еще более-менее ставилась на сценах, режиссеры предпочитали жанр черной комедии или пародии – пойди попробуй серьезно сыграть четырнадцать убийств за два часа! Мирзоев также сделал акцент на пародийный стеб с его политическими уколами-шутками и общей символикой постановки: символ верховной власти – водопроводный маховик от крана с дырками, вырванные глаза – очки в виде красных ромашек, пластмассовое пиво, доставаемое из-под полы, сундук-кровать. Это как раз-таки хорошо, иногда кажется, что без умеренно-дозированного смеха современную оперу смотреть почти невозможно.