Несколько месяцев назад благотвори­тельный фонд «Артист», соучредителем кото­рого вы являетесь, отпраздновал свой шестой день рождения. Насколько эффективна, по ваше­му мнению, деятельность фонда? Какие проек­ты удалось реализовать за это время?

С первого же года нам удалось охватить всю картотеку пожилых артистов, предоставлен­ную Маргаритой Эскиной, которая долгие годы была директором Центрального дома актера им. А. Яблочкиной. Можно сказать, она стояла у истоков нашего фонда. Эскина была очень до­бросердечным и мужественным человеком, хотя сама в последние годы сильно болела, передви­галась в инвалидном кресле. Она организова­ла клуб «Еще не вечер», куда приглашала людей из картотеки, наших ветеранов, устраивала для них концерты, собирала продуктовые посылки, по мере сил находила спонсоров, готовых по­мочь. Эскина благословила нас на создание фон­да и через несколько месяцев ушла из жизни, фактически завещав свою картотеку мне. Уже в первый год мы провели несколько концертов и благотворительный марафон, аналога которо­му в те годы не было. Это сейчас около 20 москов­ских театров один раз дают спектакль, сборы от него полностью идут в наш фонд. А тогда такое было сложно оформить юридически. Государ­ственным учреждениям не разрешалось давать представления в пользу благотворительности. Если говорить об эффективности фонда, то уже в первый год мы смогли уделить внимание всем людям из картотеки, а это около двух тысяч чело­век – не только пожилые артисты, но и театраль­ные критики, представители Москонцерта и дру­гие так или иначе причастные к театральной жизни. Удивительно, но шесть лет назад, в кри­зисный год, нам никто не отказывал в финансо­вой помощи, многие бизнесмены стали друзьями фонда, членами попечительского совета. Сейчас, мне кажется, люди жертвуют не так охотно, бла­готворительные марафоны уже не диковинка.

Что благотворительность означает лично для вас? Многие актеры поддерживают хосписы, детские дома, онкологических больных. Почему вы решили помогать именно пожилым артистам?

У каждого из учредителей фонда есть по этому поводу своя история. У меня все началось по­сле того, как я сыграла главную роль в спектакле «Федра» в Театре наций, который был выдвинут на «Золотую Маску» и ряд других премий, в том числе на скромную «Актерскую удачу», ежегод­но вручаемую в Доме актера. Мне позвонили от Эскиной и сообщили, что я стала лауреатом. Ну как вручаются премии? Они же все похожи. Церемония, статуэтка, иногда денежный грант… Прихожу в ЦДА в назначенное время и сразу по­нимаю, что там готовится что-то необычное. Ме­ня отдельно заводят в зал, и первый, кого я там вижу, – Марк Анатольевич Захаров, второй – Па­вел Семенович Лунгин, третий – мой любимей­ший педагог Роберт Михайлович Спиричев, у ко­торого я училась во ВГИКе, а еще ребята с моего курса, с кем я не общалась тысячу лет. Дальше начинается действие, и я в какой-то момент по­нимаю, совершенно опешив, что оно организо­вано специально для меня. И с такой любовью, по старинке, безо всякой спешки. В ЦДА позва­ли действительно близких людей, с которыми была связана моя жизнь. Вынесли торт со све­чами. Было ощущение, что у меня день рожде­ния! А потом еще вручили книгу Константина Станиславского с надписью «Верю» и денежным грантом Дома актера внутри (а я уже тогда по­нимала, насколько Эскиной сложно изыскивать средства). Я совершенно была всем этим шоки­рована и потрясена. Как будто увидела островок той жизни, того уклада, который сейчас уже без­возвратно потерян, потому что время идет очень быстро, все спешат, у всех свои заработки, про­блемы, никому ни до кого нет дела. Глобально. А там, в ЦДА, по-прежнему ощущение домашне­го уюта, взаимосвязи поколений, взаимосвязи между людьми. Они возрождают давно забытое понятие «служение искусству». Помните слова Станиславского о том, что «надо любить не себя в искусстве, а искусство в себе»? Они на слуху, но в реальной жизни ими никто не оперирует. После этого события мне захотелось сделать в от­вет что-то хорошее. «Маргарита Александровна, а что если устроить обед или ужин, куда мы по­зовем наших ветеранов и вручим каждому в кон­верте по 15–20 тысяч рублей, так как я совершен­но не знаю, что им подарить?» – предложила я Эскиной. «Маша, вы не представляете… Они будут плакать». Я еще подумала тогда, что этого не может быть, – там же и артисты, и театраль­ные критики, и Москонцерт, люди, посвятив­шие свою жизнь театру, наша культурная элита. И мы сделали этот обед. Я, конечно, знала, что у нас в стране маленькие пенсии. Но мне каза­лось, нашего круга это не касается. А тут я увиде­ла воочию дикое расслоение, поняла, что между нашим поколением, которое снимается в кино, сериалах, имеет достаточно неплохие возмож­ности в этой жизни, и поколением наших учи­телей, не имеющих денег даже на лекарства, лежит пропасть. После того обеда у нас с Эски­ной родилась идея сделать вечер «Молодые акте­ры – старшему поколению». И не просто вечер, а чтобы артисты скинулись и помогли, сделали подарки, вручили денежные гранты. Потом мы встретились с Женей Мироновым, и оказалось, он тоже думал на эту тему. Буквально за час мы с ним договорились, что этот вечер станет нача­лом нашего фонда. А через три года к нам присо­единился Игорь Верник.

Ваша жизнь как-то изменилась в результате работы с фондом?

Мне кажется, благотворительность приносит го­раздо больше реальной пользы, радости каж­дому конкретному человеку индивидуально. Я даже не могу сравнить ее с актерской профес­сией. Это не просто отношения со сцены между зрителем и артистом. Она во многом изменила мою жизнь, мышление, появилась способность замечать не только свои проблемы. Я, конечно, люблю свою профессию, но работа на фонд для меня не менее значима. Конечно, это отражается и на загруженности, на графике. Стараюсь не те­рять время зря. У нас отличная команда, которая достаточно быстро решает все вопросы. Думаю, у Жени Миронова времени еще меньше, чем у меня, но мы все успеваем.

Фонд «Артист» появился во время прошлого кри­зиса, когда у вас была вынужденная пауза в съем­ках. Сложный период обернулся благим делом. Сейчас мы переживаем в чем-то аналогичную ситуацию. Не задумываетесь ли вы о каком-то новом проекте? Как лично вы переживаете кризисы?

Иногда кризис – это хорошо, потому что он дает возвращение к определенной скромности. В бла­гополучные периоды у большинства людей есть склонность зарываться и быть неблагодарным тому, что есть. Так психика устроена. И тут вдруг нам открывается, как это бывает, когда все дей­ствительно плохо. Для меня кризис означает но­вые возможности для внутреннего развития. Тут важен фокус восприятия. Я не считаю, что это катастрофа. Скорее возможность что-то пересмо­треть, переоценить. И уже в состоянии осознан­ности двинуться дальше. Меня угнетает не сам кризис, а энергия страха и агрессии, которая носится в воздухе. Смогут ли люди, вместо того чтобы нагнетать страх в себе самих, остановить­ся, помолчать и подумать о том, в чем они могут быть не правы? Состояние разумного, доброжела­тельного диалога – вот чего нам сейчас не хвата­ет. Важно посмотреть на происходящее со сторо­ны, а не из оскорбленного чувства собственного достоинства.

А вам свойственно такое спокойное, бесстраст­ное отношение к событиям?