Я не создаю образы, а всего лишь сталкиваюсь с ними и пользуюсь этим преимуществом. Если говорить о работах из серии Vis Versa, то самым поразительным в наблюдении за артистами Cirque du Soleil было то, что перед вами могут стоять мужчина и женщина одного роста, совершенно одинаковых размеров, но она остается по-настоящему женственной, а он – мужественным. Я говорю сейчас не только о телах, но и о характерах. В общем, это они, а не я, занимались тренировками и создавали тот самый образ, мое дело – лишь выставить свет и зафиксировать все на пленке. Если же вспомнить какие-то минимальные искажения человеческих тел, иногда возникающие на моих фотографиях, то это обусловлено движением или широкоугольным объективом, а не подготовленной метаморфозой. Конечно, с помощью техники и замысла я некоторым образом интерпретирую действие, совершаемое людьми, но у меня нет задачи создать принципиально ни на что не похожий образ.

В отборе. Движение – это последовательность статичных изображений. Я должен найти то самое, что станет моей фотографией. Сначала я просто смотрю и понимаю, какой момент особенно интересен. Мне хочется вывести эту секунду за границы времени, для чего необходимо отказаться от каких-то трендовых вещей и быть предельно классичным. Как интерпретатор я работаю с процессом только с помощью света, кадрирования и той самой возможности изолировать отдельное мгновение. Это все. Объяснить, что именно я сделал, у меня получается плохо.

Для меня это всегда и первое, и второе, и третье. Я, конечно, понимаю, что получу некий чистый образ, но дальше начинается работа модели, мужчины или женщины, которых я снимаю. Насыщенность смыслом не может быть оторвана от эстетической функции, они равнозначны.

Я делаю это намеренно. Или мне кажется, что это происходит под моим влиянием, потому что как фотограф я исповедую эстетику старой школы. Красота – понятие относительное. Красота женщины может прятаться в улыбке, или во всем облике, или в ее отношении к вам и миру. И если вы это видите, а может быть, просто догадываетесь, то стараетесь это показать. С мужчинами все иначе. Когда стоите напротив мужчины, вы не можете понять его или раскрыть в той же степени, что и женщину. Вы должны превратиться в психолога, и чистая красота становится здесь труднодостижимой.

Я преподаю фотографию студентам и ценю новую школу. Последние десять лет очень популярен трэш. Я не могу так снимать (этот стиль противоречит моей натуре), но молодые фотографы находят его новаторским. И они правы, тем более им понятен язык, на котором создаются работы. Мой опыт прямо противоположен. Есть такое некрасивое выражение – shit shining. Оно означает, что взяв какую-нибудь никчемную ерунду, вы должны сделать из нее конфетку. Заставить сиять любой мусор, не показывая его смрада и грязи. Не понимайте буквально, но самый простой пример – это коммерческий продукт. Как-то раз мне довелось снимать ботинки, и привезенная в студию пара была по-настоящему уродливой. Пришлось использовать все свои знания, чтобы снять ее подобающим образом, а затем прибегнуть к помощи ретуши. Но в конце вы смотрите на эти ботинки и не можете насмотреться, до того они восхитительны. Это и есть shit shining. И есть еще одно движение или направление, идущее наперекор всем типичным рекламным установкам. Ведь чаще всего в рекламной фотографии предмет представлен самым банальным образом, а ко мне обращаются с заказами, потому что знают: я могу снять предмет или lifestyle-сюжет так, чтобы заставить людей мечтать о нем.

Это не просто шоу. Во-первых, они никогда не бывают довольны тем, что делают, не почивают на лаврах и не отдыхают. Даже если вершина достигнута, они лезут дальше. Я был на многих выступлениях и вроде должен привыкнуть, но всякий раз Cirque du Soleil вновь удивляет. Я могу сравнить его с Beatles, которые постоянно выдавали новую во всех смыслах музыку. Только ты расслушал один альбом, как получаешь другой, совершенно на него непохожий. Можно быть творческим человеком, но все время двигаться по одному руслу, а можно постоянно менять направление. В них очень много свежей крови, потому что цирк ищет лучших из лучших по всему миру, ведь никто же не думает, что среди атлетов одни канадцы. Костюмы, свет, постановка – все это делают уникальные профессионалы, возможно, единственные в своем роде. Мне было очень интересно работать с Cirque du Soleil, потому что его атлеты – воплощение красоты. Дело не только в их совершенном теле, но и в контроле над ним и самодисциплине. Если надо, они легко превращаются в статуи, могут испытывать боль и продолжать улыбаться. Это было что-то невероятное, ты объясняешь им, что хочешь получить, они слушают и тут же выполняют. Так больше не умеет никто. Даже от актера порой труднее добиться нужной эмоции.

Сейчас происходит фотобум, а в 1960-е был гитарный бум. Я тоже играю на гитаре, но от этого не становлюсь Джорджем Харрисоном. И мне по силам это осознать, так что моя игра не очень опасна для окружающих. В огромной груде любительских фото иногда попадаются жемчужины, но я не верю, что количество перерастет в качество. Мир не обогатится десятками тысяч новых талантливых фотографов. Цифровые аппараты, возможность получить результат мгновенно, конечно, демократизировали наше ремесло, но только 10 процентов вновь прибывших будут ему верны и готовы заниматься с особой старательностью. Но в целом то, что происходит, я оцениваю позитивно. Публика тренирует зрение, учится видеть и ценить качество. Знаете, моя сестра тоже иногда фотографирует, и бывает, что у нее получается хорошо, но она понятия не имеет, как это происходит и что именно она делает. Сестра просто нажимает на кнопку. А в нашей работе, как и в любой другой, есть своя методология. Мы способны поддерживать стандарты, можем повторить процесс и разложить его на составляющие.