От ваших работ веет чем-то запредельным, сюрреалистическим. Откуда это увлеченность иной, фантасмагорической реальностью?

Еще в юности я любил вымышленные миры. Много занимался рисунком и живописью, обожал комиксы. Потом познакомился с миром фэнтези, где живут драконы и прочие фанатические существа. Позже вместе с другими интересами это смешалось в сюрреалистический компот.

Вы упомянули, что занимались живописью. Что же повернуло вас к фотографии – как все началось?

Когда мне было 20 лет, я изучал живопись в Швеции. Н втором курсе у нас появилась фотография. Будучи уверенным, что мое призвание – живопись, сначала я был настроен скептически, однако уже после первого занятия все изменилось. Оказалось, находиться в темной комнате и наблюдать за проявкой фотографий в лотке со специальным раствором ужасно интересно. Мне нравилось экспериментировать с пленкой, реактивами и т.д. В живописи меня тянуло к суперреализму, так что переход оказался не слишком резким. После школы искусств я решил посвятить фотографии еще один год, поступил в фотошколу в Норвегии, затем проработал несколько лет ассистентом фотографа. Наконец занялся собственными проектами и в то же время внезапно начал получать заказы, так шли год за годом. И все время меня не покидало намерение однажды вернуться к живописи! Просто сначала надо доделать пару фотопроектов! Приходится с этим бороться, потому что работать в двух областях одновременно для меня невозможно.

Ваш проект Composed Animals по ощущениям напоминает «Сад земных наслаждений» Иеронима Босха с такими маленькими адовыми зверьками. Это действительно так? Какие вообще художники прошлого или настоящего оказали на вас влияние?

Проект Composed Animals никак не связан с Босхом. Что же касается влияния других художников, то это прежде всего мастера, изображающие живую природу. Например, Роберт Бэйтман и Бруно Лильефорс. Когда я занимался живописью, то несколько лет писал животных и пейзажи. За это время многое узнал о композиции и искусстве видения живой натуры. Среди фотографов могу выделить Ирвинга Пенна. Благодаря ему я многое прояснил по поводу света. Кстати, художники, работающие в жанре фэнтези очень хороши в той же композиции. А также в творческом подходе. Возможно, именно они внушили мне мысль, что нет ничего невозможного при создании или обработке изображений.

Глядя на некоторые ваши работы, в голову приходят мысли о хоррор-комиксах и компьютерных играх типа BioShock, Silent Hill, S.T.A.L.K.E.R, Obscure. Если бы вам предложили создать персонажа для компьютерной игры, какой бы он был?

Ничего не знаю об этих играх! Никогда серьезно об этом не задумывался. Подобная мысль проскальзывала во время создания некоторых образов. В моем персонаже мне хотелось бы совместить и добро, и зло. Он бы выглядел одновременно забавным и странным, красивым и уродливым. Совершал бы добрые поступки, но при желании всегда был бы способен придать им совершенно противоположный смысл. То есть мой персонаж был бы совершенно непредсказуем! А может быть, это была бы она.

У вас есть потрясающие фотографии и природы, и животных, выхватывающие изумительные детали. Они завораживают своей реалистичностью. Что привлекает вас больше – реальность, сюрреализм или же взаимодействие того и другого. И почему?

Меня интересует все по отдельности, но их взаимодействие – особенно.

Художники и фотографы любят экспериментировать с фруктами: взять хотя бы Карла Уорнера с его «съедобными» мирами, Хайкки Лейса с «Загробным миром» из гнилых продуктов или Рэя Виллафэна с тыквенными чудовищами. Почему вы для Bent Stories избрали бананы? Они у вас предстают не просто фруктами, но своего рода личностями. Интересно также, как проходит процесс съемки – насколько много в ваших банановых работах компьютерного и рукотворного?

Большую часть изображений в этом проекте я никак не обрабатывал. Рисовал фон, лепил настоящие скульптуры из бананов и глины, работал со светом, дорисовывал части композиции, все время подглядывая в видоискатель. То есть действовал так, будто на свете еще не изобретен Photoshop. Потом корректировал цвета и контрастность, а некоторые изображения обрабатывал дополнительно. То есть вновь сочетал лучшее из двух миров!

Сколько времени в целом вам требуется на создание одной фотографии? Расскажите немного о технической стороне процесса. Что вам нравится больше: продумывать сюжет, воплощать его или наслаждаться результатом? Бывает ли такое, что произведение начинает жить собственной жизнью и результат получается совсем не тот, который был изначально задуман?

От 10 до 100 часов. Я работаю с цифровыми камерами, такими как Canon Eos Mark II, иногда использую Hasselblad H4d (однако фотографии с бананами сделаны старой пленочной Mamiya RZ, так как я снимал их в 2002–2004 годах). Почти всю обработку делаю с помощью Photoshop. С недавнего времени осваиваю 3D. Из профессионального оборудования у меня есть студийные вспышки для тех случаев, когда естественного освещения не хватает. Еще всегда использую штатив, чтобы совмещать различные экспозиции.

Я стараюсь не загонять себя в рамки и часто меняю изображение прямо в процессе. У каждой фотографии свой путь, и это мне очень нравится. Тем не менее не бывает такого, чтобы конечный результат разительно отличался от первоначальной идеи. Мой любимый этап – середина процесса. Первая часть зачастую слишком трудоемкая. Процесс съемки на самом деле мне не нравится, а вот результат – это как раз то, чего ты ждешь.

Какую роль играет в вашем творчестве Интернет?

Он мне помогает, потому что благодаря Сети сегодня я имею доступ к любой информации – как текстовой, так и визуальной. Конечно, в Интернете я вижу как уникальные творения, так и тонны откровенной ерунды и бездарщины. И надо признать, последнего становится все больше благодаря новым инструментам (телефонам, камерам программам) и доступу к уже готовым картинкам, с которыми можно забавляться. Но, знаете, я, например, рад, что мои работы нравятся людям, и те их скачивают.

Сегодня легче быть увиденным, если, конечно, ваша фотография не потонет в общей массе изображений. Если такое не случится, она может облететь мир за минуты! Не надо искать галерею и отправляться в другой город. И мне это нравится.
Создание чего-то подлинного, наделенным высоким художественным смыслом, по-прежнему требует таланта и усилий. Наверняка так будет всегда.

Думая о вас и ваших сюрреалистических работах, представляются не классические музеи с хорошим освещением, а старые арт-здания, творческие подвальчики с мистическим мерцанием жужжащих ламп… Так где вас можно увидеть, где вы выставляетесь?

Лично мне больше нравятся нестандартные места. Было бы здорово устроить выставку в каком-нибудь замке! В белых комнатах тоже могло быть неплохо. А пока мои работы можно посмотреть на выставках в скандинавских странах. Постоянных экспозиций у меня нет.

Вы хотели бы очутиться в мире, который создали, прочувствовать, так сказать, его изнутри? И что бы делали, случись такое?

Это было бы интересно, но, пожалуй, нет. Что, если бы я просто фиксировал тот мир? Не придумывал его? Если подумать, то мне нравится изобретать! Так что если бы я попал в свой вымышленный мир, то создал бы еще один. А вообще мне и здесь все нравится!

fredrikodman.com