Братьев Гримм традиционно причисляют к великим сказочникам, каковыми они себя никогда не считали. Якоб и Вильгельм посвятили свои жизни науке и языку, войдя в историю германистики как авторы «Немецкой грамматики», «Древностей немецкого права», огромного этимологического «Немецкого словаря» и других работ. Тем не менее сегодня мы знаем их прежде всего как сказочников. Оглядываясь на других собирателей народного фольклора, невольно задумываешься, а не проклятие ли ходит за ними по пятам – быть любимыми за то, что не особенно любишь?
Шарль Перро, чьи «Стены Трои, или Происхождение бурлеска» с воодушевлением цитировали во всех аристократических салонах, настолько стыдился своих «Сказок матушки Гусыни», что первоначально поставил на обложку книги имя девятилетнего сына. Ганс Христиан Андерсен вообще терпел не мог детей и страшно злился, когда его называли детским писателем, всю жизнь доказывая, что он сочиняет серьезную прозу и поэзию.
Так же получилось и с братьями Гримм, изначально писавшими сказки как филологический и этнографический труд для изучения их научной средой. Неожиданно обрушившиеся популярность и лавина критики заставила собирателей народного фольклора вносить все новые и новые правки в тексты: только при их жизни книга переиздавалась 17 раз! «Переработка, доработка, – писал Якоб Гримм, – всегда будут для меня неприятными потому, что они делаются в интересах ложно понятой необходимости для нашего времени, а для изучения поэзии они всегда будут досадной помехой».
Из сказок, собранных братьями-филологами, исчезли излишняя натуралистичность, жестокость, агрессия и скрытая сексуальность, а Уолт Дисней и вовсе превратил гриммовские сюжеты в «сахарную вату». Однако если вы найдете неадаптированные «Сказки», то окунетесь во все это с головой, ужаснувшись тем неожиданно страшным и подчас неприятным поворотам, о которых даже и не догадывались. Ведь неспроста современный кинематограф, снимая фильмы на сюжета 200-летней давности, чаще всего обращается к жанрам триллера и хоррора, а православный обзор «Книги, которые читают наши дети, и книги, которые им читать не следует», составленный в 2004 году, признал большинство сказок Гримм «кощунственными, вызывающими нездоровый интерес и вредными». Среди них все наши любимые истории: о Золушке, Белоснежке, Красной Шапочке, Волке и семерых козлятах, Мальчике-с-пальчике и другие.

Истинное лицо Белоснежки
«Зеркальце, зеркальце, молви скорей, кто здесь всех краше, кто всех милей?» – кто не знает эту историю про принцессу, гонимую злой мачехой и впавшую в летаргический сон, но в итоге обретшую женское счастье – принца на белом коне и свадьбу?
Сказка про Белоснежку и семерых гномов – самый популярный и наиболее эксплуатируемый сюжет. Ее первая экранизация появилась еще в 1903 году стараниями американского режиссера Зигмунда Любина. Потом была французская «Маленькая Снежинка» (1910), затем 40-минутный фильм студии d`Educational Films, лента Джеймса Сирл-Дойли с Маргерит Кларк в главной роли (1916) и короткометражный мультик, где Белоснежкой была Бетти Буп, легендарный персонаж, придуманный Максом Флейшером (1933). Именно лента 1916 года вдохновила Диснея на создание в 1937-м полнометражной мультипликационной картины, за которую его удостоили премии «Оскар». Но главное – своей Белоснежкой Дисней перевернул дальнейшую историю мультипликации и навсегда укоренил в массовом сознании собственную интерпретацию сказки.
Однако история про добрую падчерицу и злую мачеху в диснеевской интерпретации существенно отличается от оригинала. Во-первых, у братьев Гримм ведьма покушалась на жизнь принцессы трижды, если не считать самого первого раза, когда она приказала слуге вырезать у ненавистной красотки легкое и печень, которые с удовольствием съела, не подозревая, что ее обманули. После неспособности слуги справиться с проблей мачеха принялась действовать сама: прикинулась торговкой и продала Белоснежке ленточку, перетянувшей ее корсет так туго, что та едва не задохнулась – гномы вовремя вернулись в пещеру и спасли несчастную. Потом злодейка вручила девушке отравленный гребень, и уже после появился искусительный фрукт. И совсем не поцелуй принца чудесно воскресил несправедливо умерщвленную – всему виной вновь стали слуги, случайно уронившие хрустальный гроб, благодаря чему кусочек яблока выскочил у красавицы из горла. А потом настал черед мстить уже для Белоснежки. Когда мачеха явилась на свадьбу, падчерица приготовила для нее железные башмаки на горящих угольях: «Их клещами втащили в комнату и поставили перед злой мачехой. Затем ее заставили вставить ноги в эти раскаленные башмаки и до тех пор плясать в них, пока она не грохнулась мертвая наземь».
После Диснея историю про Белоснежку экранизировали множество раз. Самыми необычными интерпретациями, пожалуй, выделились бразильский режиссер Освальдо Де Оливейра, превративший невинную, доверчивую принцессу в чернокожую развратницу Клару, и испанец Пабло Берхер, облачивший ее в роскошный тореадорский костюм и всю картину сделавший в традициях черно-белого немого кино.
Последние Белоснежки – абсолютно разные и удивительно похожие: это Моника Кина («Белоснежка: страшная сказка» Майкла Кона), Лили Колинз («Белоснежка: месть гномов» Тарсема Сингха) и Кристен Стюарт («Белоснежка и охотник» Руперта Сандерса). Все эти фильмы, по сути, не о принцессах, а о мачехах, сыгранных Сигурни Уивер, Джулией Робертс и Шарлиз Терон. Комедийная мачеха Тарсема Сингха предстает перед нами не злой и коварной, как в сказке, а безалаберной и взбалмошной женщиной, мечтающей выйти замуж. Она в принципе не против Белоснежки, но та совершила роковую ошибку – обратила на себя внимание глуповатого принца. Мачехи Майкла Кона и Руперта Сандерса – роскошные, но глубоко страдающие женщины. Героиня Уивер сошла с ума после того, как у нее родился мертвый ребенок (до этого печального события она даже пыталась подружиться с дочерью короля), а героиня Шарлиз Терон не может справиться с детскими переживаниями: из флешбеков мы узнаем, что очень давно чужеземный король-завоеватель убил ее семью.
Честно говоря, как в самой сказке Гримм, так и в ее последующих интерпретациях полюбить Белоснежку бывает не так-то просто: она предстает глуповатой, притворной и капризной девицей. В рассказе Нила Геймана «Снег, зеркало, яблоко», написанном от лица королевы Равенны, словно расставляются все точки над i: «Глаза у Белоснежки были черные, как два уголька; волосы – еще чернее, а губы – краснее крови. Она поглядела на меня и улыбнулась. Даже тогда, в свете лампы, ее зубы показались мне острыми». Так когда же наконец появится фильм, развенчивающий миф о Белоснежке?
Кстати, в следующем году студия Walt Disney Pictures обещает выпустить на экраны фильм «Малефисента» с Анджелиной Джоли в главной роли – историю не Белоснежки, но Спящей красавицы, у которых, как известно, один первоисточник. И это будет как раз версия ведьмы, почему и за что она возненавидела падчерицу. Может быть, тогда нам откроется истинное лицо красавицы-принцессы?

Страшные сказки про самих себя
Если миф про добрую Белоснежку пока не развенчан, то Красной Шапочке избежать жесткого анализа не удалось. Можно сказать, что традицию здесь заложил еще Зигмунд Фрейд, подвергший историю про девочку, волка и бабушку психоаналитической деконструкции и увидевший в ней прежде всего пробуждение сексуального желания.
Тайному и явному в нашей природе посвящен и фильм американки Кэтрин Хардвик «Красная Шапочка», рассказывающей о молодой девушке Валери (Аманда Сейфред), терроризируемой волком-оборотнем. Все вокруг нее запутано и ненадежно – страшным зверем может быть кто угодно: от бойфренда до родной бабушки и даже самой жертвы, которая почему-то понимает язык волка.
Образ оборотня, конечно, возник тут не на пустом месте. В устной традиции волк был именно волкодлаком, но после многочисленных переделок и шлифовок – Шарля Перро, Людвига Тиля, братьев Гримм, переводчиков – упоминание об этом стерлось. У волка осталась лишь странная способность владеть человеческой речью и стремительно надевать на себя чужую личину. В конце концов, действительно трудно поверить в то, что Красная Шапочка была неспособна отличить волка от бабушки, пусть даже в чепчике и сорочке, если бы он не стал самой бабушкой.
То, что с хорошими и плохими героями не все так однозначно, братья Гримм прекрасно знали, записывая сказочные сюжеты так, как их пересказывали в лишенной всякого ханжества крестьянской среде. Сегодня эта «народная мудрость» все чаще и чаще подпитывает фантазию режиссеров. «Охотники на ведьм» Томми Вирколы с Джереми Реннером и Джеммой Артертон именно с такой точки зрения препарируют сюжет про Гензеля и Гретель, брошенных родителями на съедение Пряничной ведьме. Дети выросли и превратились в охотников, вооруженных мощными пушками и облаченных в сексуальные кожные костюмчики. Они ненавидят ведьм, но, как оказывается, в жилах Гретель также течет ведьмовская кровь – мамин подарок, из-за которого и начался весь треш-бор.

Подозрительные Гриммы
Сказки есть отражение наших страхов, тайных желаний, монстров, живущих внутри нас. А не были ли монстрами те, кто вывел эти сказки за пределы профанного, сделав частью литературного контекста? Кто они такие вообще эти братья Гримм? И на этот вопрос современный кинематограф предлагает свой ответ.
В 2011 году на экраны вышел телесериал «Гримм». Его главный герой молодой детектив Ник Беркхард (Дэвид Гвинтоли) в какой-то момент начинает видеть то, чего видеть не должен: как иногда меняются люди, превращаясь в монстров. Постепенно становится ясно: Ник – потомок Гриммов, тех самых братьев-сказочников. Как оказалось, они не просто собирали сказки, а описывали то, что происходило с ними на самом деле, и охотились на существ, которыми кишмя кишит наш мир.
Ту же линию продолжает и фильм Терри Гиллиама «Братья Гримм» (надо признать, что это одна из самых спорных картин в творчестве этого британского режиссера, выросшего из комедийной группы «Монти Пайтон»). Главные герои фильма – сами братья Якоб (Хит Леджер) и Уил (Мэтт Деймон). Режиссер изобразил их проходимцами, устраивающими шумные набеги на ведьм, призраков и другую нечисть, которых на самом деле изображают их наемные подручные. Но однажды герои оказываются в деревне, где таинственным образом пропадают девочки. И тогда обманщикам приходится сразиться с настоящим злом – все тем, что они так долго и настойчиво имитировали, дурача доверчивых крестьян.

Сказка у каждого своя
Увидеть настоящее зло в определенной степени предлагает нам и английский писатель Филип Пулман, специально к 200-летию «Сказок братьев Гримм» опубликовавший 50 из 210 сюжетов в их первоначальной редакции – жестокими и кровавыми. Но, по мнению Пулмана, подлинной интерпретации сказок в принципе не существует: «Всякий раз, когда вы их рассказываете, в них можно вносить изменения – они могут стать веселыми, если вы веселый рассказчик, а если вы мастерски умеете вплетать в рассказ интригу, они станут еще более захватывающими!»
А это значит, что сказка у каждого своя: страшная, смешная, сексуальная или ханжески пуританская, – все зависит от наших бессознательных желаний и тайных монстров, живущих внутри нас.