Приезжая в Верону, отчетливо чувствуешь ее отличие, скажем, от Флоренции: последняя исполнена летящей поэтической недосказанности, выраженной даже в прекрасно-уродливом нагромождении ювелирных лавок на мосту Ponte Vecchio через Арно, первая же – по итальянским меркам – выглядит городом куда более приземленным, рациональным и, если хотите, в каком-то смысле предсказуемым. Видно это не столько по архитектуре, хотя в Вероне она тоже иная, сколько по топографическому наполнению: облик этого города куда более предсказуем и внятен, чем облик Флоренции. В Вероне понимаешь, какая пустота какой наполненности будет соответствовать, примерно можешь предугадать ландшафт, открывающийся за поворотом; в некотором смысле Верона противопоставлена Флоренции так же, как Мюнхен противопоставлен Берлину: здесь гораздо больше ratio.

Подняться на гипотетический балкон

Впрочем, как любой хорошо известный итальянский город, Верона обладает несколькими главными достопримечательностями, знанием которых может похвастаться любой турист, даже никогда здесь не бывавший. Arena di Verona и Веронская крепость, прото-Кремль (на который русские специально приезжают посмотреть), проходят по ведомству этих самых «главных достопримечательностей», но есть еще одна, и она, пожалуй, самая важная.

Это Casa di Giullietta – домик шекспировской Джульетты со знаменитым балконом, путь к которому указывают многочисленные таблички, большие и малые, с подробным пересказом содержания шекспировской пьесы и просто со стрелками. Возле первых никто не задерживается, народ прет в Casa с невероятной скоростью. Надо зайти за угол, обойти магазин белья Intimissimi, повернуть в арку сразу за витриной и попасть таким образом во внутренний двор, небольшой, но кажущийся микроскопическим из-за толпы людей, толпы перманентной, запрокинувшей головы. Эти люди стоят и смотрят на гипотетический балкон Джульетты. Все стены, сырые и черные от мха, покрыты помадой от поцелуев, исписаны маркерами и краской, по периметру маленького внутреннего двора стоят индусы и индонезийцы, продающие джульеттины сувениры, и уж не помню, сколько стоит подняться по лестнице на балкончик Джульетты и сфотографироваться там. В момент, когда внутри двора оказался я, с балкончика свешивался 45-летний пузатый дядька, посылавший супруге сладчайший воздушный поцелуй. Супруга щелкала айфоном.

Британская тоска по Италии

Шекспир, когда писал «Ромео и Джульетту», был не знаком с Италией. Собственно, шекспироведы спорят до сих пор, а был ли Шекспир знаком с Италией вообще. В отличие от Гоголя, который писал «Мертвые души» в Риме, и Достоевского, создавшего «Идиота» во Флоренции, по поводу Шекспира нет уверенности, что он вообще бывал в Италии. Автор «Венецианского купца» лишь примерно представлял себе, как выглядит Венеция. Автор «Ромео и Джульетты» не гулял по веронским улицам. Меж тем Шекспир знаменит не только своими пьесами – не менее он прославлен сонетами, а сонет – совершенно итальянский поэтический жанр. Шекспир написал девять итальянских пьес, среди них знаменитые «Отелло», «Много шума из ничего», «Двенадцатая ночь», а также уже упомянутые «Венецианский купец» и «Ромео и Джульетта».

Шекспир не бывал в Италии, но он использовал Италию как театральные подмостки, как то место, в котором соотносятся и существуют время и действие. Принято говорить, что немецкая культура проникнута тоской по Италии, про культуру британскую такое говорить не принято, но Шекспир как один из создателей этой культуры по Италии, безусловно, тосковал.

Невыносимая легкость Ренессанса

Я начал сразу с Италии, потому что никто не будет спорить с тем, что Италия – это родина всей европейской культуры. И Шекспиру, автору городских историй, драматургу, создававшему сюжеты, был необходим образец для сюжетосложения, создания фабулы и так далее. Этим образцом стала для него итальянская новелла – городской повествовательный жанр. Этот жанр был выбран Шекспиром-драматургом, так как он жил в эпоху смены культурного запроса: на его глазах дворянская страна постепенно стала приобретать буржуазные черты и свойства. А городской культуре в такой стране принадлежит первейшая роль.

Именно поэтому дворяне у Шекспира во всех пьесах ведут себя просто и свободно. Именно поэтому свобода выбора и презрение к обстоятельствам и последствиям выбора – те качества, которые уже много столетий пленяют нас в шекспировских героях. Их свобода и отчаяние, смелость и решительность, безрассудство, противопоставленное коварству, – все это Италия: заимствовав новеллистическую форму, Шекспир создал страну, которую совершенно необязательно было посещать, – это была его внутренняя Италия, свободная от венецианского коварства, чистая, порывистая и прекрасная. К реальной Италии она была привязана лишь географическими названиями. Если говорить коротко, то вместе с творчеством Шекспира в Англию пришло итальянское Возрождение, пришло искусство Ренессанса.

Сам же Шекспир находил в этой наполовину вымышленной им самим стране легкость и раскованность, которой каждому из нас не хватает в жизни. Жизнь самого Шекспира была трудна и запутанна: до сих пор наука спорит о том, любил ли он свою жену или все же смуглянку, которой посвятил столько сонетов, и насколько вымышленным был друг, к которому обращены остальные сонеты (не менее половины), и какая дружба их связывала. Шекспир был недостаточно известен при жизни, недостаточно счастлив и недостаточно богат, чтобы любить и быть привязанным к чему-то конкретному – он воспевал только мистическое, и эта мистическая страна, населенная людьми, исполненными прекрасных порывов и способными на настоящие душевные движения, и была его родиной, а после стала нашей.

Торжество буржуазной культуры здесь – лишь антитеза торжеству культуры аристократической; творчество Шекспира не сводится к классовой борьбе и классовым противоречиям – в противном случае он был бы сословным писателем, а он писатель общечеловеческий, всеобщий. Если поискать, то в пьесах Шекспира можно найти предостаточно простонародной грубости: в них много крови, выколотых глаз, сломанных рук и ног и прочих дурнопахнущих и отвратительно выглядящих подробностей, но это ничего. Как говорится, время было такое.

Узреть в себе итальянца

А теперь отвлечемся от Италии. Я выбрал ее и рассуждал так долго о Casa di Gullietta в начале этой статьи именно потому, что это был способ постараться задать вопрос: а что мы, собственно, знаем о Шекспире? Фильм Козинцева, где Юри Ярвет, обмотанный в холщовые мешки, идет по павильону «Мосфильма»? Школьные уроки про противостояние Монтекки и Капулетти? Фильм с Леонардо ДиКаприо, который начинается гонками на кислотного цвета автомобилях? Портрет самого драматурга, запомнившегося каждому кружевным воротником? Переведенные Маршаком строчки «твои глаза на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать»? Есть еще кое-что.

Родился и вырос в Стратфорде-на-Эйвоне в семье перчаточника. Женился, имел троих детей, переехал в Лондон, сделал карьеру драматурга и театрального деятеля. Основал театр «Глобус» в составе, как сейчас принято говорить, консорциума. Стал богат – на доходы от театральной деятельности приобретал доходные дома, чтобы впоследствии приумножить свое состояние. Вернулся в Стратфорд-на-Эйвоне в 1613 году, уже под конец жизни. Большую часть недвижимости оставил старшей дочери. Перед смертью помирился с нелюбимой женой.

Еще мы знаем произведения Шекспира, в большинстве своем – самые хрестоматийные. Мы слабо себе представляем, о чем именно в них речь. Они просты для восприятия, но сложны для понимания. Читатель пытается ухватиться за что-то знакомое, но не видит знакомой реальности. Ему понятны в пьесах Шекспира только самые простые вещи. За них он, читатель (или зритель) и хватается. Со временем ему понадобились все более новые способы доведения шекспировского содержания до его, читательского, сознания. Постановки Шекспира перестали смотреть в драмтеатрах, они изучаются по киноверсиям, оперным либретто и даже мультфильмам. Это является высшей формой признания, с одной стороны, и лучшим доказательством того, что внутренняя Италия есть в каждом из нас – с другой. И даже в самой Италии. Не верите – поезжайте в Верону. Там, налево в арке, возле магазина Intimissimi, она и находится. Италия, созданная Шекспиром и материализовавшаяся. Вместе с населяющими ее внутренними итальянцами с кожей разных цветов и глазами различного разреза.

Итальянские пьесы Шекспира

Из 36 пьес, изданных в 1623 году в Первом фолио (первом собрании пьес Шекспира), девять восходят к итальянским источникам.

1. «Укрощение строптивой» опирается на сюжет комедии Лодовико Ариосто.
2. «Два веронца» восходит к испанским и итальянским источникам.
3. «Ромео и Джульетта» имеет несколько источников: Мазуччо Салернитанец, Луиджи да Порта, Маттео Банделло и др.
4. «Венецианский купец» основан на новелле Джованни Фьорентино.
5. «Много шума из ничего» опирается на новеллу Маттео Банделло, а также «Книгу о придворных» Бальдессара Кастильоне.
6. «Двенадцатая ночь» использует сюжет Маттео Банделло.
7. «Конец – делу венец» построена на сюжете из «Декамерона» Джованни Боккаччо.
8. «Мера за меру» использует сочинения Джиральди Чинтио.
9. «Отелло» опирается на новеллы Джиральди Чинтио.