Вы увлекались мотоциклами с детства, и чтобы основать свою компанию, вам даже пришлось продать любимый байк. Не было у вас мысли вместо часов заняться мотоциклами профессионально – например, открыть ателье кастомных байков?
Я поклонник не только мотоциклов, но и ретромашин – олдтаймеров, у меня даже есть их небольшая коллекция. И на определенном этапе мне довелось профессионально заниматься восстановлением и реставрацией винтажных автомобилей. Но сделать свое мотоателье – это уже из разряда фантазии. Может быть, когда-нибудь... Знаете, то, что я основал свою мануфактуру и вот уже 15 лет мы выпускаем авторские часы, – уже воплощение мечты.

Вы рассказывали, что стали часовщиком случайно – потому что вас не приняли учиться ювелирному делу. Когда вы убедились, что все произошло именно так, как надо?
Я окончил часовую школу в 1992-м, когда в Финляндии был кризис, и никакой работы для часовщика не было в принципе. Тогда и решил продолжить обучение в Швейцарии. Спустя несколько лет, поработав в таких крупных компаниях, как Piaget и Parmigiani, я окончательно осознал, что это стало делом всей моей жизни.

Луна часто фигурирует в дизайне ваших часов. Скажите, почему вы выбрали именно ее, это какие-то личные предпочтения? К тому же Луна Сарпаневы чаще всего довольно серьезная, даже мрачная.
Луна влияет на всех из нас. Попробуйте, постойте как-нибудь ясной ночью с задранной головой и посмотрите пристально на Луну – и у вас точно пойдут мурашки по коже. Это часть нашего мира, наш талисман и защитник. Меня она интриговала с детства, помню ее по сказкам, по телевизионным передачам. Ну и я не сказал бы, что моя Луна как-то особенно серьезна и мрачна, – она такая, какая есть. К тому же я живу в Финляндии с ее суровым климатом и полярными ночами, и мы тут не воспринимаем Луну как добрый блин, улыбающийся во все щеки. Знаете, почему еще я люблю Луну? Она никуда не торопится. Если посмотреть на часовой механизм, то мы можем увидеть его работу, а наш спутник совершает свое движение медленно, подспудно, незаметно, так что нам остается только фиксировать сам факт его существования. Можно сказать, это такое романтическое часовое усложнение.

Как вы охарактеризуете свой стиль? Брутальный, нордический, маскулинный? И насколько ваши финские корни влияют на характер ваших часов?
Что вообще для вас служит главным источником вдохновения – может быть, скандинавская природа или эпос?
Конечно, в моих часах есть частичка Финляндии, даже просто на генетическом уровне. Но все же мне хочется думать, что отличаюсь своим собственным художественным подходом, который присущ только мне, моему эго, моей личности. Природа вокруг, какие-то мелкие детали, на которые падает взгляд, качающиеся на озере лодки, воспоминания о литературных произведениях – все это так или иначе находит отражение в дизайне часов. Но фильтр-то всего этого – я сам, вот почему я не могу однозначно ответить на ваш вопрос.

Кто больше всего повлиял на вас – отец-ювелир или дядя-дизайнер?
Вы знаете, я плохо помню отца – он умер уже 40 лет назад, когда мне было лишь 8. Соответственно, у меня не осталось почти никаких воспоминаний о нем. Но в последнее время я с удивлением нахожу все больше параллелей между его изделиями и моими – яблоко от яблони, знаете ли. Ну а дядины произведения (дядей Степана был знаменитый финский дизайнер-модернист Тимо Сарпанева. – Прим. WATCH) сегодня можно найти во многих музеях мира. Вообще же, столетия назад наша семья занималась кузнечным делом, так что умение работать с различными материалами, и особенно с металлом, буквально течет у меня по венам.

А у вас не было желания переехать жить из Финляндии в более теплые края? В Швейцарию, как ваш коллега Кари Вутилайнен, или в Испанию, Португалию?
О нет. Почти 10 лет я провел в Швейцарии, и мне хватило. К нашему климату я привык, и он меня не смущает, к тому же в Финляндии я дома, среди своих, это место дарит мне свободу. Я говорю на английском, немецком и французском языках, но предпочитаю все-таки на финском. К тому же благодаря моей работе много путешествую, так что мне вполне достаточно.

Сколько всего людей работают у вас на мануфактуре?
Мы небольшая компания: нас всего трое, включая меня. Понимаете, таким коллективом легко управлять, ну а если мне необходимы руки, я всегда могу нанять кого-то на временной основе. Наши финские налоги немилосердны, так что находиться в плюсе мне помогают оптимизация и рациональный подход к штату.

Ваша мастерская находится в арт-кластере – на месте бывшего кабельного завода в Хельсинки. И на данный момент ваши часы известны лишь узкому кругу людей, только афисионадо. У вас не было мысли выпускать не только объекты высокого часового искусства в количестве 40–50 в год, а запустить серию действительно недорогих часов для, скажем так, среднего класса?
Точно нет. Это постоянная борьба количества и качества. Если я буду выпускать много часов, то моей компании потребуется завести рекламный отдел, заниматься маркетингом, продвижением – и это значит, что многие вопросы буду решать уже не я и не так, как я этого хочу как владелец марки. Знаю, что некоторые независимые часовщики иногда идут «в народ», но надо понимать, что такое точно не происходит без появления инвестора под проект. А это уже не моя история, я сам по себе. Но при этом у меня есть и второй бренд – S.U.F., который вполне отражает мое видение. Например, в дайверских часах Vetehinen особая форма корпуса тоже отсылает к шестеренкам мотоцикла.

А не думали начать делать часы, например, и для женщин?
Честно говоря, я не разделяю свои часы на мужские и женские. И искренне считаю, что многие мои модели (не самые миниатюрные) будут отлично смотреться и на изящной женской ручке. Опять-таки я – независимый часовщик и не могу позволить себе «пробный шар». Если выпущу женские часы, а они не будут продаваться, то прощай, Sarpaneva Watches! Риск слишком велик, так что лучше я стану делать то, что мне удается лучше всего и находит спрос.

Есть ли у вас планы сделать коллекцию с каким-либо известным брендом? Или коллаборацию, как это было с MB&F.
Мы давно знакомы с Максом Бюссером, так что часы Moonmachine стали логичным продолжением нашей дружбы. Но сейчас у меня времени стало еще меньше, так что вряд ли. Хотя все зависит от партнера – если ко мне придут с необычной идеей и толковым предложением, то почему нет. И даже интереснее, если это окажется не часовой бренд.

Часы Korona K3 Black Moon вы представляли для избранных профессионалов и друзей в крепости Суоменлинна в Хельсинки, в проморолике была использована музыка известного в Финляндии джазового композитора. А как вы планируете запускать ваши новые творения?
В целом такие пиар-истории не мой конек. Будем честны, в Финляндии у меня совсем мало клиентов, а основной рынок Sarpaneva Watches – США. Так что устраивать тематические мероприятия в Финляндии бессмысленно, а делать что-то подобное в Америке и вовсе кажется мне странным и чересчур затратным делом. Я не хочу следовать правилам крупных игроков рынка. Да и с нашими объемами Facebook и Instagram мне вполне достаточно.

Лично мне больше всего нравятся ваши модели Supernova и Korona K3 Black Moon. Это лукавый вопрос, но какими своими часами вы гордитесь больше всего? Что-то из серии Korona – например, Daredevil?
Я люблю их все! Но если все же попробовать ответить на ваш вопрос, то всегда предпочитаю часы, над которыми работал в последнее время. Просто потому, что они отражают то, что мне кажется прекрасным на данный момент. Говоря о каких-то вехах развития мануфактуры, я тоже назову Supernova и Korona K3, ну а Daredevil лучше всего показывает мой неугомонный характер.

Вы как-то упоминали, что были бы не прочь взяться за вечный календарь. А какие еще усложнения вы планируете для ваших часов?
В Швейцарии я работал в компаниях, где усложнения всегда ставили во главу угла. Я и правда подумывал над вечным календарем и турбийоном, но потом пришел к выводу, что это все не нужно. Просто не нужно. Минутный репетир – это, конечно, прекрасно, но я однозначно за эстетику и дизайн, а не за технологические ухищрения. К тому же опять встает вопрос денег – все эти усложнения делают часы слишком дорогими, и я попросту не уверен, что смогу их продать.

Часы какого бренда вы бы носили, если не брать ваши? И кого вы видите своим главным конкурентом?
Недавно я купил Rolex Air King – они совершенны. Из других приобретений – часы Oris и Tudor с бронзовыми корпусами. Великолепны и Antiqua от Vianney Halter. Но поймите меня правильно, если я буду разгуливать в них по улицам Хельсинки, те, кто меня знают, будут крутить пальцем у виска. Так что я любуюсь на них – и убираю в футляр. Что же касается конкурентов, то у меня их просто нет – и это не гордыня или бахвальство. Считаю себя часовым художником, а не ремесленником, так что люди, приобретающие мои модели, точно так же могут любить произведения и других брендов. Мы ведь все очень разные. Но если узнаю, что кто-то своровал у меня идею и дизайн моей Луны, то буду очень зол!

Как вы проводите свой отпуск? Что предпочитаете, чем увлекаетесь? Какое ваше главное хобби?
Работа занимает у меня 24 часа в сутки, говорю не ради красного словца. Мне постоянно пишут – e-mail, Facebook, Instagram. Пишут по делу из США и из Азии, где совсем другие часовые пояса. На мои машины и даже мотоцикл остается не так много времени. К тому же я счастливый отец двух маленьких детей – и это теперь мой главный приоритет в жизни. Если выдается минутка, стараюсь выехать с семьей за город, на озеро.

В этом году вашему бренду 15 лет. Как собираетесь отмечать? Может быть, выпустите юбилейные часы?
Да, 15 лет – солидная цифра, и, может быть, следует устроить какую-то шумную вечеринку. Но пока я еще не успел об этом даже подумать, если честно. А вот про часы вы у меня буквально сняли с языка – мы готовим модель, которую я вынашивал 15 лет и к которой подбирался последние семь лет. Никаких подробностей, обо всем будет сказано в свое время, а иначе какой это сюрприз?