То, что Биеннале антикваров в этом году совсем другая, было понятно уже из оформления пространства Гран-Пале. Никакой фривольности и заигрывающей гламурности, как это было, например, в прошлый раз, 2014-м, когда Жак Гранж разбил в Большом дворце сады и выстроил фонтаны, или в 2012-м, когда Карл Лагерфельд и вовсе наворотил такую роскошь, что даже самый пышный антиквариат блекнул на ее фоне. Зато в таком декоре отлично смотрелись именитые великие ювелирные дома, для которых Биеннале антикваров всегда было особым событием –  к нему готовились и даже выпускали специальные коллекции haute joaillerie. Не случайно, например, в 2014-м самый большой стенд площадью 250 м² был у Cartier.

Ювелир, выйди вон!  

В этом году именно размеры стенда стали главным камнем преткновения между Национальным синдикатом антикваров (SNA), организатором Биеннале, и прославленным ювелирным домом. 140 м², которые ему предложили по весьма завышенной цене (2500 евро за м²), Cartier категорически не устроили, поэтому впервые с 1964 года от участия в Биеннале марка отказалась. Не было там ни Van Cleef & Arpels, ни Boucheron, ни Piaget, ни Dior, ни Chanel, ни гонконгского мастера Уоллеса Чана, ставшего в 2014-м первым представителем Китая, приглашенным на антикварный смотр в Париж.  От 14 ювелирных домов, участвовавших в прошлый раз, вообще осталось только четыре – De Grisogono, Boghossian, тайванский Cindy Chao и индийский Nirav Modi. И никто из них никак не выделялся на фоне 120 антикварных галерей. Изгнание ювелиров собственно и было давней мечтой арт-дилеров, и в этом году она наконец осуществилась.

Основная претензия, которая официально предъявлялась SNA к производителям драгоценностей, заключалась в том, что они всегда хотят забрать себе как можно больше пространства и требует повышенных мер безопасности, ведь комод или картину так просто из Гран-Пале не унесешь, а кольцо или колье запросто. Но на самом деле главный конфликт строился вокруг перераспределения аудитории – ювелиры с их огромными бюджетами и привычкой превращать презентации в шоу просто оттягивали на себя публику – в итоге богатые клиенты из Азии и Америки скорее обращали внимание на Cartier, чем на старых мастеров.

Старикам тут место

Именно чтобы наконец показать старых мастеров во всей красе, оформлять в этом году Биеннале пригласили Натали Криньер, в первую очередь музейного декоратора, за свою творческую жизнь подготовившую немало выставок-блокбастеров (таких, как ретроспектива Ива-Сен Лорана в парижском Пти-Пале в 2010-м или выставку Dior в московском ГМИИ в 2011-м). И в Большом Дворце она создала подчеркнуто минималистское и очень музейное по духу пространство с черным полом (никаких красных дорожек, где так любили устраивать свои показы ювелиры) и монохромными стенами – так в центре внимания действительно оказались прежде всего предметы, выставляемые в галереях.  Единственным сторонним украшением, по сути, стала огромная зеркальная инсталляция в центре Гран-Пале, отражающая его грандиозный купол. Но этот купол и есть один из фирменных изысков всего парижского смотра.

В этом году на Биеннале присутствовало 120 арт-дилеров (против 89 в 2014-м), при этом на 40% возросла доля иностранных участников, что, безусловно, крайне важно для авторитета мероприятия. Но самая большая победа SNA заключалась в том, что в Гранд-Пале вернулись галереи с салона Paris Tableau, торгующие теми самыми старыми мастерами, без которых парижский смотр не может претендовать на значимые позиции в мире. Разругавшись с Биеннале, в 2013 году 10 главных французских антикваров создали собственную выставку-продажу европейской классической живописи – Paris Tableau. Таких двойников-конкурентов Biennale des Antiquaires вообще расплодилось немало, поглотить их всех и является главной задачей нового президента SNA Доминика Шевалье – старого, Кристиана Дейдье, изгнали со скандалом накануне открытия прошлой Биеннале, после чего собственно в синдикате и начались реформы. В итоге мирное соглашение с Paris Tableau было достигнуто, а его президент Маурицио Канессо, владелец галереи Canesso и специалист по итальянскому религиозному искусству Ренессанса и Нового времени, вошел в экспертный совет Биеннале, который возглавил и вовсе один из самых уважаемых музейщиков Франции – Анри Луаретт, бывший директор Лувра и музея д`Орсэ.

Благодаря всем этим перестановкам классическая живопись на парижской Биеннале была действительно высшего уровня. Та же галерея Canesso выставила такую редкую вещь, как «Уснувшая юная Дева Мария» Сурбарана, а швейцарская De Jonckheere, специализирующаяся на фламандцах, привезла целую россыпь голландских мастеров во главе с Брейгелем-младшим и девять картин последователей Босха.  

А где же стулья?  

Но без скандалов все же не обошлось. На этот раз возмутителями спокойствия неожиданно оказались мебельщики. Накануне открытия смотра в Гранд-Пале два авторитетнейших антиквара Лоран Крамер, глава галереи Kraemer, существующей с 1875 года, и  Билл Палло, историк, коллекционер, профессор, кавалер Ордена  искусств и литературы, вот уже 30 лет являющийся экспертом галереи Didier Aaron, были обвинены в продаже Версальскому дворцу фальшивых стульев XVIII века. И хотя следствие еще не закончено (Крамер выпущен под залог, а Палло пока оставлен под стражей), SNA немедленно исключил и Kraemer, и Didier Aaron из числа участников Биеннале, дабы не портить репутацию всему смотру. Однако общий информационный фон парижской биеннале этот скандал, безусловно, подпортил.  

Эрмитаж вместо Cartier  

Как бы ни были хороши и уважаемы старые мастера, только ими публику не заманишь. Собственно раньше роль такой приманки и выполняли ювелиры. После их изгнания организаторы Биеннале сделали ставку на современное искусство и специальных приглашенных гостей. Именно в таком качестве в этом году в Гран-Пале появился Эрмитаж.

После шести лет отсутствия в Париж наконец вернулась монреальская галерея Landau Fine Art, которая привезла более 50 выдающихся полотен художников XX века: Модиальни, Пикассо, Матисс, Дега, Леже, Миро, Кандинский, Шагал, а также Генри Мур, за скульптуру которого «Полулежащая фигура» хотели получить 30 млн евро. К сожалению для SNA, шедевр так не нашел своего покупателя. А одной из самых громких обнародованных продаж Биеннале стало приобретение частным французским коллекционером картины Николы де Сталя «Прозрачная композиция» (галерея Applicat-Prazan) за 1,8 млн евро.

Непродажное и бесценное искусство олицетворял в Гранд-Пале российский Эрмитаж. Он показал выставку «Век французской элегантности» из 35 произведений декоративно-прикладного искусства XVIII века, созданных французскими мастерами по заказу русского двора и потому никогда не появлявшихся после на родине. Эрмитажная экспозиция, а также еще два выставочных проекта – мебельный от Mobilier National и часовой от женевского Fondation de la Haute Horlogerie – как раз и были призваны дополнительно развлекать публику, укрепляя параллельно статус Биеннале как значимого культурного мероприятия.

Янки, идите к нам!

Пожалуй, именно публика и стала основной проблемой обновленного Биеннале, и точно она же еще долго будет оставаться и его главным вызовом. Первое, на что жаловались почти все арт-дилеры, – это отсутствие американцев, которые традиционно готовы тратить больше и активнее европейских коллекционеров. Тому есть временные причины – недавние теракты во Франции в принципе сократили в эту страну туристический поток. Но также имеется и объективная тенденция – чтобы заполучить янки, надо приходить к ним, а не ждать их к себе в гости.

Именно так поступает голландская ярмарка искусства TEFAF, главный конкурент парижского Biennale des Antiquaires, – с 22 по 26 октября в здании Park Avenue Armory в Нью-Йорке она проведет свое специальное американское мероприятие TEFAF New York Fall. Именно чтобы угнаться за активной политикой TEFAF, парижское Биеннале намерено стать уже в 2017-м ежегодным (пока и без смены названия, что создает несколько парадоксальную ситуацию). И хотя в беседе с WATCH гендиректор Biennale des Antiquaires Жан-Даниэль Компен с присущей французам надменностью, заявил, что даже никогда не слышал о TEFAF и заверил, что Париж с его art de vivre и великими памятниками культуры никогда не утратит лидерства на мировом антикварном рынке, очевидно, что Биеннале ожидают сложные времена. Так что даже после изгнания ювелиров война старых мастеров за место под солнцем только начинается.