Огромный темно-синий зал, разделенный на несколько зон, укромные уголки, в которых демонстрируются эффектные экспонаты вроде веера Анны Павловой или пуантов Тамары Карсавиной, «виртуальные» залы, где на плазменных панелях в режиме нон-стоп проигрываются редкие записи баланчинской «Кошки», мясинских «Парада» и «Треуголки», костюмы, эскизы, макеты декораций, знаменитые афиши Жана Кокто, подготовленные для выступления дягилевской труппы в театре Châtelet, фотографии танцовщиков и балетных мизансцен – выставка в Третьяковке впечатляет своим масштабом и четко выстроенной концепцией.

Структура экспозиции создана по тематическому принципу, «подсказанному» самим Дягилевым. Большинство его гастрольных программ, поразивших Европу и определивших развитие мирового музыкального театра в ХХ веке, включали три типа балетных спектаклей – романтическую классику вроде фокинских «Шопенианы» и «Умирающего лебедя», ориентальную восточную экзотику и русские сказки. Кроме того, Дягилев, чьим творческим кредо всю жизнь был призыв «Удиви меня!» (когда участники антрепризы переставали это делать, он с ними мгновенно и безжалостно порывал), каждый год стремился продемонстрировать публике своего рода «балет будущего», квинтэссенцию хореографического авангарда. Выставка в Третьяковке включает в себя все четыре этих направления. Изысканные эскизы Льва Бакста к «Карнавалу», имперская роскошь куртуазного «Павильона Армиды» Александра Бенуа, портреты и фотографии Вацлава Нижинского, Анны Павловой, Михаила Фокина, Тамары Карсавиной, Ольги Спесивцевой представляют ранний, достаточно хорошо знакомый российской публике период дягилевской антрепризы. «Восточная тема» отразилась в сказочных эскизах Л. Бакста к «Шахерезаде» и «Клеопатре», русская – в работах Н. Рериха, А. Головина, Н. Гончаровой, М. Ларионова, Б. Анисфельда к «Весне священной», «Жар-птице», «Садко», «Золотому петушку», «Борису Годунову».

Парад авангарда

«Русские сезоны» наглядно продемонстрировали зрителям, что такое синтез искусств, о котором так много писали и говорили в начале ХХ века. Балеты дягилевской антрепризы – это гармоничный союз танца, актерского мастерства, музыки, живописи, сценографии. Дягилевские эскапады взорвали изнутри величавую помпезность и консерватизм имперских театров. Сенсации и скандалы, художественные прорывы и откровения, массовая истерия цивилизованных европейцев, сопровождавшая каждое выступление русских артистов, – гениальному импресарио, деспоту и авантюристу удалось собрать вокруг себя самых талантливых людей эпохи. В «ближний круг» Дягилева входили Пабло Пикассо, Игорь Стравинский, Вацлав и Бронислава Нижинские, Серж Лифарь, Леонид Мясин, Джордж Баланчин – люди, сформировавшие культурную парадигму ХХ века.

Больше всего на выставке поражают авангардные работы позднего периода «Русских сезонов». Творческой активности Дягилева не смогла помешать даже Первая мировая война. К этому времени он уже утратил интерес к «мирискусникам» и модерну. В отличие от Бакста, Бенуа и Фокина, отстаивающих свой стиль, Дягилев просто не мог себе позволить стать старомодным. Его привлекали смелые эксперименты парижской школы, поиск новых форм у Пикассо, Матисса, Дерена, Брака, Руо, сюрреалистические фантазии де Кирико. Редкие эскизы, документы и фотографии, костюмы и постановочные макеты предоставил для «Видения танца» Новый национальный музей Монте-Карло – именно там находилась репетиционная база «Русских сезонов» в 1920-х годах. Фантастически смотрятся кубистские костюмы «менеджеров», созданные Пикассо для балета «Парад» в 1917 году, а на рисунке Мишеля Жорж-Мишеля запечатлена реакция зрителей на это действо – авторы довольно переглядываются в ложах, а зрители в изумлении вскакивают с мест, спорят друг с другом, кричат и дерутся.

Центром авангардной экспозиции стал подлинный занавес по эскизу Пабло Пикассо к балету «Голубой экспресс» (Музей Виктории и Альберта, Лондон), для удобного осмотра которого предлагалось подняться по специальному пандусу (кстати, костюмы для этого авангардного хореографического опуса на модную тогда пляжную тему делала Коко Шанель). Особый интерес вызывают и реконструкции сценических решений поздних дягилевских спектаклей – космические планеты «Оды» (художник Павел Челищев), гигантские механизмы «Стального скока», придуманные Георгием Якуловым, прорезанные пустотами прозрачные поверхности «Кошки» от конструктивистов – братьев Наума Габо и Антона Певзнера. Любуясь сценическим оформлением дягилевских спектак­лей, поневоле думаешь о том, как было бы здорово, если бы сейчас у нас нашелся человек, который бы сумел убедить Ульяну Лопаткину станцевать в новом балете Алексея Ратманского в декорациях от Дэмиена Херста и костюмах от Йоджи Ямамото.

Организаторы выставки приурочили к ней и отличную культурно-просветительскую программу с лекциями, тематическими вечерами, демонстрацией восстановленных дягилевских балетов и редких фильмов о Нижинском, Шаляпине, Пикассо, Стравинском, Серже Лифаре и других героях «Русских сезонов».