Русь вышла на рынок международной торговли, предлагая меха, воск, мед. Пшеница закрепилась в списке важных экспортных товаров не ранее XI–XIII веков: сельское хозяйство развивалось, торговля с Византией, Хазарией, странами Запада шла все активнее. Зерно вывозили по пути «из варяг в греки», через Киев, Новгород, Смоленск. Через крымские порты оно текло в Османскую империю и дальше — ​в Средиземноморье, через порты на Балтике (Ригу, Таллин, Новгород и позже Санкт-Петербург) — ​в страны Северной Европы. На деньги от продажи пшеницы покупались иностранные товары и технологии, часть доходов шла на строительство и украшение церквей, на перевооружение армии. В XVI–XVIII веках российскую пшеницу начала активно покупать Польша, через Кавказ зерно поступало в Персию (современный Иран) и Среднюю Азию.

В 1840-е годы в Европе случился взрывной рост населения; нужно было все больше хлеба. Россия закрыла часть растущих потребностей, за время Второй промышленной революции среднегодовой вывоз зерна из России увеличился почти вдвое. В 1830–1850-е годы зерно, особенно пшеница, составляло до 60–70% всего российского экспорта; примерно 30–40% экспортированной пшеницы шло в Великобританию. Правда, в битве за британский рынок победили США — ​о причинах скажем ниже.

«Сами недоедим, а вывезем»

Эта ставшая крылатой фраза приписывается российскому министру финансов в 1887–1892 годах Ивану Вышнеградскому. Импорт при нем ограничивался, а экспорт всячески поощрялся, дабы удержать в стране максимум золота. Вывозили не только излишки, но и необходимые запасы, из-за чего любой неурожай приводил к вспышкам голода, как в 1891 и 1892 годах. Но с уходом Вышнеградского политика в целом не изменилась. Производство пшеницы постепенно росло, но люди внутри страны продолжали недоедать.

Притом что пшеницы вывозили много, иногда слишком много, прибыль была непропорциональна объемам. Русский и советский экономист Петр Лященко сетовал, что Россия отставала в прибыли от США и Германии, так как российское зерно засоренное, разносортное, выбрасывается на рынок хаотично, без гарантий покупки. В итоге экспортеры бесправны, им приходится ограничиваться покупателями по соседству и теми, кто готов платить ниже рынка. Вдобавок урожайность в начале ХХ века была низкая — ​в 1,5 раза ниже, чем в Штатах, а инфраструктура экспорта недостаточно развита: часть российских портов не могла принимать современные суда, в самих портах не хватало складов и элеваторов, коммерческий флот был мал и т. д.

Так или иначе, к началу Первой мировой Россия занимала примерно 10–12% экспортного рынка пшеницы, вывозя до 6 млн тонн ежегодно. Этот вывоз обеспечивал до 15% доходов царской казны.

От революции до перестройки

Война, революция и сопутствующая экономическая разруха, а затем и голод 1921–1922 годов заставили Советы закупать пшеницу за рубежом. Под предлогом этих закупок шло изъятие церковных ценностей. Голод стал менее острым, но не исчез, тем не менее экспорт форсированно возобновили: нужны были деньги на индустриализацию. Пшеницу продавали за рубеж и тут же закупали на вырученные деньги оборудование и нанимали специалистов; хлеб конвертировался в валюту максимально быстро.

В начале 1930-х экспорт зерна обеспечивал 20% валютных доходов агрессивно развивающейся державы. Великая депрессия в США открыла для страны новые рынки сбыта, а падение цен на пшеницу позволило увеличить объемы поставок. В августе 1930-го в момент рекордного урожая Иосиф Сталин пишет Вячеславу Молотову: «Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут».

Снова прибегать к импорту пришлось во время Второй мировой, когда СССР потерял несколько десятков миллионов гектаров посевных площадей, не говоря о людях, которые эту землю обрабатывали. Зерно и мука, а потом и семена для восстановления посевов завозились по ленд-лизу.

После войны страна продолжила импортировать и одновременно экспортировать зерно (например, в 1947-м страна вывезла 2,5 млн тонн пшеницы и импортировала 1,5 млн): нужно было выполнять текущие экспортные обязательства и получать откуда-то валюту. В 1950-е экспорт все активнее переориентировался на страны соцлагеря — ​Восточную Европу, Кубу, некоторые страны Азии и Африки, которые СССР активно поддерживал. Чтобы не снижать темпы вывоза и не нарушать договоренности, советское руководство предприняло кампанию по освоению «целинных и залежных земель» на севере Казахстана и юге Западной Сибири. Затея, как мы помним, не удалась.

Объемы импорта зерна росли, зависимость от ввоза становилась хронической. В 1972 году СССР приобрел около 8 млн тонн пшеницы у США — ​крупнейшая сельскохозяйственная сделка двух стран на тот момент. И хотя в 1980-м в стране собрали более 98 млн тонн пшеницы, Советский Союз был крупнейшим импортером зерна в мире, завозя в эти годы по 30–45 млн тонн зерна (преимущественно пшеницы) в год; собственной пшеницы не хватало ни людям, ни животным: животноводство развивалось, но было весьма неэффективным. По мнению ряда экономистов, зависимость от импортного зерна в числе прочих факторов подтолкнула СССР к реформам, а впоследствии и к распаду.

Новый российский экспорт

В первые годы после развала СССР пшеница фактически не экспортировалась; рынок только формировался, был крайне хаотичен, шла приватизация, в том числе и крупных сельскохозяйственных активов. Многие колхозные земли (как и во время войны, счет шел на десятки миллионов гектаров) оказались заброшены. В 1992-м случился неурожай.

Государство сумело исправить ситуацию, внедрив в конце 1990-х и в начале 2000-х несколько ключевых правил игры на зерновом рынке. Во-первых, появился рынок сельскохозяйственных земель; люди смогли покупать землю и получать ее в долгосрочную аренду без риска, что ее отнимут, то есть возник стимул расширять посевные площади там, где это выгодно. Во-вторых, фермеры получили выход на мировой рынок пшеницы как раз тогда, когда цены на зерно были высокими. Наконец, государство уже не диктовало, что и где сеять.

Наслаждаясь горячими лепешками на курортах Египта или Марокко, приятно осознать, что они, возможно, испечены из молотого российского зерна

С 2007 года экспорт начали так или иначе регулировать с помощью квот, а с 2015 года — ​и плавающей пошлины, которая вызывает нарекания экспортеров, так как делает их работу менее предсказуемой. Однако, так как зерна внутри России сегодня с избытком хватает, эти ограничения не становятся непреодолимым препятствием для вывоза.

За 20 лет объем экспорта пшеницы вырос с 6,6 млн до 54,1 млн тонн, средний показатель за пять лет — ​40,9 млн тонн. Каждая пятая экспортная партия пшеницы в мире — ​российская. При этом вывоз и его наращивание не идут в ущерб внутреннему потреблению: оно остается стабильно высоким. В 2023 году Россия собрала рекордный урожай пшеницы — ​около 92,6 млн тонн, в 2024 году — ​82,4 млн тонн. На 2025 год Институт конъюнктуры аграрного рынка прогнозирует урожай до 86,5 млн тонн, а International Grains Council — ​в 80,6 млн (и это без учета Крыма и новых территорий).

Карта экспорта российской пшеницы меняется, говорит Российский зерновой союз. Сегодня ее импортируют 50 стран (в прошлом году было 65). Египет в 2024 году по-прежнему на первом месте, страна закупает у нас 70% от общего объема импорта пшеницы; наслаждаясь горячими лепешками на египетском курорте, приятно вспомнить, что они, возможно, испечены из молотого российского зерна. Крупным покупателем российской пшеницы стал Алжир, растут закупки странами Африки и Юго-Восточной Азии: отгрузки пшеницы в Марокко выросли в 15 раз, в Нигерию — ​почти втрое, во Вьетнам — ​на 91%, в Танзанию — ​на 29%, в ОАЭ — ​на 59%. Больше импортируют Сирия, Ангола, Джибути. В 2024 году Россия в 2,5 раза увеличила поставки пшеницы в Китай; пока это небольшие объемы, и страна на шестом месте в списке поставщиков на китайский рынок, но ставка на наращивание этого направления очень высока; в 2022 году, например, начал строиться Забайкальский зерновой терминал, который в перспективе решит проблему разноколейности китайских и российских железных дорог и стимулирует производство и экспорт пшеницы в Сибирском, Дальневосточном и Уральском федеральных округах.

Основной поток экспортной пшеницы течет через Черноморские порты — ​Новороссийск, Туапсе, Азов. Меньшие объемы переваливаются через порт Санкт-Петербург, все более перспективными видятся поставки в Азию через Владивосток. Число компаний-экспортеров снизилось за год почти вдвое, но не за счет сжатия рынка, а потому, что более крупным игрокам достаются большие квоты. Это так называемый исторический принцип распределения экспортных квот: чем больше ты вывез в предыдущем году, тем шире твои возможнос­ти вывоза в следующем. Конкуренция очень высока, а логистические мощности — ​в первую очередь элеваторы в экспортных портах, позволяющие снижать экспортные издержки и оперировать большими объемами, — ​есть у небольшого числа крупных компаний. В 2024 году на 15 российских компаний-экспортеров приходилось 85% всего объема экспорта, мелким и средним игрокам было довольно трудно.

Сегодня российская пшеница активно используется в хлебопекарной, кормовой и пищевой промышленности по всему миру. Помимо продовольственной, Россия — ​один из крупнейших поставщиков фуражной пшеницы, которая используется для кормления крупного рогатого скота, свиней и птицы в Китае, Индии и других странах. Из российской пшеницы делают этанол — ​важный компонент биотоплива — ​и пищевые добавки, например глютен (клейковину) для производства хлеба, макарон, кормов для животных. Пшеница твердых сор­тов из Сибири отлично идет на производство макарон. В отличие от ситуации 120-летней давности, ее качество стандартизировано, а цена тонны, как правило, на 5–15 долларов ниже, чем у западных конкурентов.