То, что Волга, главная русская река, впадает в Каспийское море, каждый из нас помнит из школьной программы — ​из уроков географии и даже литературы (благодаря Чехову и его рассказу «Учитель словесности»). Но как именно это происходит, возможно, не всякий задумывается. Готовясь слиться с морем, река распадается на множество рукавов, протоков и мелких речушек. Так образуется дельта Волги — ​самая большая речная в Европе и восьмая в мире. Она представляет собой крупнейший на планете замкнутый водоем, не связанный с океаном. Это царство птиц и королевство лотосов.

Увидеть редких птиц

Почти вся территория дельты — ​заповедная. Астраханский биосферный заповедник был основан еще в 1919 году. Его создателем и первым директором стал ученый-орнитолог Владимир Хлебников, отец поэта-футуриста Велимира Хлебникова, — ​в заповеднике ученый и похоронен. На его просторах владычествуют птицы. Большие белые цапли и их черные кузины, лебеди-кликуны и лебеди-шипуны, кудрявые пеликаны, орланы-белохвосты, беркуты, стерхи, черные аисты и фламинго — ​всего 307 видов, из которых 116 гнездятся, 237 встречаются в периоды миграций, 78 — ​на зимовке и 59 нерегулярно залетают.

Птицы, живущие в дельте постоянно или налетами, конкурируют с человеком за рыбу. По давно сложившейся традиции в Астраханскую область туристы едут в первую очередь на рыбалку. Нынешний директор Астраханского биосферного заповедника Николай Цимлянский эту ситуацию как раз пытается изменить, делая ставку на бердвотчинг. Дельта Волги предлагает уникальные условия для наблюдения за птицами в их естественной среде обитания. Такая позиция заповедника обусловлена в том числе объективными причинами — ​значительным сокращением поголовья рыбы в регионе, случившимся в последние 10 лет. Это и правда требует оставить природу в покое, больше не вторгаться в ее жизненные системы, а охранять, наблюдать и восхищаться. А если и рыбачить на берегах Волги, то по строгим правилам: не ловить лишнего, отпустить юную рыбу, чтобы она успела повзрослеть и оставить после себя потомство, не охотиться на запретные виды.

Сегодня заповедник предлагает своим гостям орнитологичес­кие туры от четырех до восьми дней, в течение которых можно объездить все три его участка, далеко расположенные друг от друга: Дамчикский в западной части Астраханской области, Трехизбинский — ​в центральной и Обжоровский — ​на востоке низовь­ев дельты Волги. Причем приезжать на бердвотчинг в дельту можно и зимой. В отсутствие бурной растительности птиц, остающихся тут на зимовку, можно рассмотреть во всей красе. Громадные орланы-белохвос­ты обычно сидят на деревьях, словно джекфруты, высматривая добычу. Или любят расположиться на льду в ожидании, когда ледяной покров над погибшей рыбой немного подтает на солнце, можно будет его расковырять и наконец-то славно отобе­дать. С конца ноября дельта Волги превращается в гигантский каток, и можно совершить невероятное путешествие по ее необъятным просторам на аэролодке-вездеходе «Север», отлично чувствующей себя и на воде, и на льду, и в снегу. Карбоновый винт создает вихревой поток такой силы, что «Север» легко разгоняется до 150 км/ч. Несется так, что дух захватывает, и останавливается в любом месте, посередине замершей водяной глади, чтобы выйти и прогуляться по воде. Зимой пейзаж дельты приобретает благородную монохромность, столь приятную глазу, и наполняется сиянием, которое создается игрой солнца на ледяной поверхности. Опустишь глаза вниз — ​а там жизнь: температура под водой +4 °C, и косяки рыб совершают свои привычные променады, поднимешь глаза вверх — ​в небе кружатся стаи птиц, высматривающих добычу.

Вдохнуть нежность

Но все же главное время для любования природой в дельте — ​июль, когда к птицам добавляются расцветающие лотосы. Как именно священный цветок Востока попал в прикаспийские земли, неизвестно. Непонятно также, как он смог приспособиться к здешним весьма холодным зимам. Но факт остается фактом: в середине лета в дельте распускается целое море лотосов. Живет этот цветок всего три-четыре дня. Появляется на свет ярко-розовым и потом бледнеет ближе к своему отцветанию. Лотос, как и сакура, — ​наглядный символ мимолетности жизни. Аромат у него тончайший: чтобы почувствовать его у одного цветка, надо к нему низко наклониться. Но когда лотосов много и они источают благоухание сообща, их аромат не ощутить невозможно. И кажется, что ты вдыхаешь саму нежность.

Поля лотосов перемежаются зарослями кувшинок, подводными лугами, толстыми стенами из тростника, островами из высокой травы. В дельте вода и суша как бы сосуществуют. Иногда перед лодкой открывается прямо-таки морской бескрайний простор, а иногда попадаешь в узкие лабиринты из травы и тростника, в которых можно легко заблудиться. Это настоящие волжские джунгли. Крутить головой в них приходится постоянно: смотреть вниз на рыб, по сторонам — ​на лотосы и кувшинки и вверх — ​на птиц, которые срываются ввысь при приближении к ним. Вместе с колышущимися на ветру лотосами, тростником и травой их резкое вздымание рождает завораживающую хореографию природы. Белые и черные цапли, правда, не суетятся, они стоят прямо и надменно взирают. Неуклюжие лебеди не могут взлететь тотчас же и дают деру по воде. А орланы, с их двухмет­ровым размахом крыль­ев, парящие в воздухе в ожидании добычи, словно обозначают границу мира вод­ного и мира небесного.

Человек в этом природном круговороте и правда совсем и ни при чем, он тут случайный пришелец. Понаблюдав за рыбами и птицами, лучше тихонечко удалиться, не потревожив и не навредив, лишь позволив себе ощутить свою мимолетную причастность к мирозданию.