Этот город, чем-то напоминающий декорацию оперного спектакля с лазурным морем на заднике, просто создан для фестивалей. Так повелось со времен сатурналий. И поныне жизнь в Венеции подвержена только карнавальному календарю. Можно сказать, что никакие другие системы исчисления здесь просто не годятся, кроме той, в которой год начинается с весеннего карнавала.

Венеция – навсегда

Все говорят – Канны, Канны… Между тем первенство Венеции обусловлено исторически. С начала ХХ века именно в этом городе один за другим открывались фестивали музыки и театра, художественные выставки и смотры – и всегда с претензией на международный размах. Не случайно Венецианский кинофестиваль в богемных кругах зовут коротко – Mostra, что по-итальянски означает «выставка». И в этом – глубокий подтекст.

Первый фестиваль кино, начавший свою работу в 1932-м, стал еще и первым международным конкурсом. Конкурсом чистого искусства. Без вмешательства рыночных отношений. А в этом году он и вовсе слился с другими искусствами, окончательно превратившись в составную часть общего биеннале.

Кинорынка в Венеции нет да и никогда не было, как, например, в тех же Каннах или Берлине. И между прочим, несмотря на свою архаичность, в отличие от Каннской, Венецианская киновыставка открыта для широкой публики: здесь на все сеансы можно купить билеты. Добавим от себя, что местные пляжи шире и чище, чем на Лазурном Берегу. Да и море теплее, не говоря уже о красотах самого города.

В истории Венецианского кинофестиваля были и черные полосы. Он, например, не собирался в годы Второй мировой войны. А в конце 1960-х, когда в его организацию вмешалось правительство Италии, и вовсе лишился статуса международного форума. Возрождение состоялось лишь в 1979-м. Впрочем, как знать – без этих черных полос могло и не быть знаменитого Каннского. Победа в 1938 году в Венеции фильма Лени Рифеншталь «Олимпия», в котором усмотрели пропаганду нацистской идеологии, вынудила Министерство культуры Франции создать альтернативный кинофорум в Каннах.

Вехи большого кино

А в 1932 году первый фестиваль открывал Бенито Муссолини и приз носил его имя – Кубок Муссолини. Впрочем, в то время ни одно публичное действие в Италии не совершалось без ведома дуче. Реальным же организатором и создателем смотра был граф Джузеппе Вольпи. Именно его имя вписано в историю фестиваля золотыми буквами. В первый год проведения главный приз никому не присудили. А вот награду за лучшую режиссуру отдали советской картине «Путевка в жизнь» Николая Экка – о беспризорниках в СССР.

Сегодня на фестивале вручаются призы в основном конкурсе: золотые (лучший фильм) и серебряные (лучший режиссер) «львы», Кубки Вольпи – за лучшую мужскую и женскую роли, Кубок Озелла – за операторскую и сценарную работу, приз Марчелло Мастроянни – лучшему молодому актеру или актрисе. По итогам работы всех секций фестиваля присуждается награда Луиджи Ди Лаурентиса.

Венеция всегда славилась открытиями новых имен и течений. Немецкий экспрессионизм, итальянский неореализм, советское пролетарское искусство, французская новая волна, американское независимое кино – все эти термины родились здесь. Три режиссера дважды становились лауреатами «Золотого льва» – это Андре Кайет (1950, 1960), Луи Малль (1980, 1987) и Чжан Имоу (1992, 1999). Венеция открыла миру Луиса Бунюэля, Джона Кассаветиса, Микеланджело Антониони, Акиру Куросаву. А еще – киноискусство Японии, Китая, Ирана. Больше всех наград здесь собрал Лукино Висконти – целых пять. Правда, лишь одну – главную.

Лучшие блюда новой фестивальной кухни

И вот в начале сентября 2010 года состоялся 67-й по счету кинофорум. Организовал фестиваль (вот уже в седьмой раз) Марко Мюллер. В мировом киноискусстве фигура харизматичная – главный адепт эксперимента, китаевед и синефил. Помимо основного конкурса, он сделал ставку на программу «Горизонты». А в ней – никаких ограничений в хронометраже, любые новаторские формы, самые запретные темы, короткие мультики, перформанс, видеоарт и пятичасовые документальные опусы.

Жюри кинофестиваля возглавил Квентин Тарантино. В его состав вошли писатель-сценарист из Мексики Гильермо Арриага, литовская киноактриса Ингеборга Дапкунайте, голливудский композитор Дэнни Эльфман, французский режиссер-сценарист Арно Десплешен, итальянский киноактер, режиссер и сценарист Габриэле Сальваторес и итальянский режиссер-сценарист Лука Гуаданьино. Сказать, что фестивальная неделя прошла насыщенно или интересно, – не сказать ничего. На самом деле жюри буквально «бросало из жары в холод». Предсказать победителя было делом практически безнадежным. Претенденты сменяли друг друга, попутно меняя пристрастия публики. Дело в том, что достойных картин в этом году оказалось на редкость предостаточно.

Открыл фестиваль внеконкурсный показ фильма приятеля Тарантино Роберта Родригеса «Мачете». А в конкурсе первенствовал Даррен Аронофски с «Черным лебедем», которого в свое время освистали здесь за «Фонтан», а потом наградили «Золотым львом» за «Рестлера». Картина поразила новыми гранями актерского таланта Натали Портман, и ей сразу же отвели роль лидера.

Однако вскоре восторги перешли к «Трофею» Франсуа Озона, тонкого провокатора и блестящего стилиста. В очередной раз он переписал бульварную пьесу и вдохновил на нее самый раскрученный французский дуэт – Катрин Денев и Жерара Депардье, и, как всегда, они продемонстрировали умопомрачительный актерский талант. Сыграли легко, изящно и непринужденно. Получилась остроумная сатира на французских буржуа и на роль женщины в обществе.

«Канава» китайца Вань Биня должна была стать чем-то вроде джокера фестиваля. Фильм включили в программу по личной рекомендации Марко Мюллера в тот момент, когда ее уже окончательно утвердили и сверстали. Этот режиссер – без преувеличения мастодонт документального жанра. Его натуралистичные полотна на два с половиной часа с подробным вживанием в реальность многими признаны как шедевры. А в Венецию китаец привез свой первый игровой фильм. Место действия – пустыня Гоби и исправительно-трудовой лагерь конца 1950-х, куда маоистское правительство депортировало тысячи диссидентов. На экране – медитативный, реальный до осязаемого ужас преисподней тоталитарного режима с трагедиями маленьких людей и немым криком отчаяния. Фильм поразил не только шокирующей эстетикой, но и громким политическим посылом.

Но многие все это время с придыханием ждали «Черную Венеру» Абделя Кадиша. В основе картины – XVIII век и экранизированная биография Венеры-Саарти-Сары, чернокожей африканки, прошедшей все муки колониального ада. Ее передают от одного хозяина к другому, показывают во фрик-шоу, пользуют в либертинских салонах и борделях.

Работа производит сильный эффект благодаря почти документальному воссозданию колорита той эпохи. Разумеется, в числе фаворитов называли и американку Софию Копполу с фильмом «Где-то». Во-первых, потому что она всегда претендует на призы, во-вторых, София – бывшая подруга председателя жюри Квентина Тарантино. Кто-то поспешил назвать лауреатом молодого чилийца Пабло Лоррейна с парадоксальным антиисторическим фильмом «Посмертно». А ведь был еще Том Тыквер с «Троими» – социально-бытовым катехизисом и новым взглядом на тему любовного треугольника. Закрывало фестивальную неделю «Необходимое убийство» Ежи Сколимовского, его также ждали с нетерпением, предполагая, что эта картина если не взорвет, то уж точно взбудоражит фестивальную элиту.

Лавры победителей и слава непобежденных

Но ожидания тем и примечательны, что не всегда оправдываются. Главный приз – «Золотой лев» – достался не новаторам и маргиналам, а Софии Копполе. В ее картине история банальна и проста, чем-то похожа на «Трудности перевода». Испорченный вниманием голливудский актер пытается быть честным со своей дочерью от неудачного брака, «свалившейся ему на голову». Большая часть действия разворачивается в Mariott. И у этого отеля, безусловно, тоже главная роль в фильме. Камерная драма, построенная на нюансах и полунамеках, послужила пищей для всевозможных кривотолков, включая разговоры о личных пристрастиях председателя жюри.

Конечно, в контексте угнетающего и тревожного конкурса фильм о жалобах утомленного секс-символа выглядел почти конформистским. С другой стороны, победа Копполы закономерна на общем фоне смутных предчувствий и экзистенциальных намеков на гибель гуманности. Принимая смущенно приз из рук Тарантино, София призналась, что при создании фильма вдохновлялась французской новой волной, ссылалась на влияние бельгийки Шанталь Аккерман и кокетливо добавила, что не рассчитывала на высшую награду.

«Серебряный лев» за лучшую режиссуру достался испанцу Алексу де ла Иглесии за фильм «Печальная баллада для трубы». Это, пожалуй, самое главное открытие киносмотра. Картина 45-летнего испанца «взорвала» Венецию. Очевидно, что в этом городе вновь родился режиссер с неповторимым эстетическим почерком. Действие отнесено во франкистскую Испанию, где разворачивается любовная драма: грустный и веселый клоуны мечтают о юной акробатке. Самое удивительное в фильме – его жанр: то ли это цирковая буффонада, то ли апокалиптическая мистерия, то ли изящный гран-гиньоль о клоунах-убийцах, по мощи напоминающий полотна Федерико Феллини. Та же картина получила награду и за лучший сценарий.

Специальный «Золотой лев» за совокупность кинематографических заслуг достался американцу Монте Хеллману, к слову, также любимцу Тарантино. Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль – актеру Винсенту Галло, сыгравшему в картине Сколимовского «Необходимое убийство». Фильм, в котором актер говорит всего одну реплику, да и той в конце держит зрителя в магнетическом напряжении. А на экране – история афганца Мухаммеда, по недоразумению захваченного американским спецназом и вывезенного в Польшу, где он сбегает от конвоя и блуждает в местных лесах при 30-градусном морозе, преследуемый сворой псов и миражами минаретов.

А Кубок Вольпи за лучшую женскую роль отдали Ариане Лабед, звезде греческого фильма «Аттенберг» Афины Рахель Цангари. Кубок Озелла за лучшую работу оператора достался картине «Овсянки» Алексея Федорченко. К слову, российская операторская школа в Венеции всегда была в числе лучших. И многие фильмы выигрывали здесь именно за счет потрясающей операторской работы, вспомним «Бумажного солдата» и «Возвращение» того же Михаила Кричмана. А «Овсянки», помимо Кубка Озелла, также удостоились и очень престижной награды Международной ассоциации кинокритиков ФИПРЕССИ. Премия Марчелло Мастроянни за лучший актерский дебют была отдана Миле Кунис, переигравшей в фильме «Черный лебедь» не менее блистательную Натали Портман. И наконец, о лауреатах в конкурсе «Горизонты», которые не менее значимы для прогресса мирового киноискусства.

Лучшая короткометражка (фильм до 30 минут) – австрийский видеохудожник Петер Черкасски с манифестом символов и образов черно-белого немого кино «Будущие аттракционы». Победитель в среднем метре – израильский «Вон!» Рои Розен. Эта картина с провокационным сюжетом, где две садомазохистки совершают сеанс изгнания демона: им оказывается министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман. Лучшим в полном метре стал мексиканец Николас Переда с картиной «Лето Голиафа», завораживающе-медитативной историей деревенской жительницы, ищущей сбежавшего мужа.

Увы, но только детищу Марко Мюллера ведущие итальянские журналисты не посвятили ни одной статьи. Немного печально, что отныне частью этой безликой массы пассивных зрителей стал и Квентин Тарантино, полтора десятилетия назад бывший одним из самых яростных авангардистов американского кино.

Послесловие к празднику

И вот отшумело фестивальное эхо венецианской осени. Мотивы расставания, что преследовали киносмотр с самого начала, стали отчетливее и звонче. 67-й по счету смотр простился с директором Марко Мюллером, который за семь лет руководства превратил Mostra в авангард современного киноискусства. Именно в период его директорства в секции «Горизонты» ставка на эксперимент перекрыла границы обозреваемого и фестиваль полноправно вошел в сферу инсталляций и художественных проектов.

Под салюты шампанского конкурсанты, члены жюри и зрители простились с пляжами Адриатики, пейзажами в духе Висконти и Palazzo del Cinema. И на этот раз навсегда. Ежегодный форум покидает остров Лидо с его отелями и тенистыми виллами. В 2011 году фестиваль переберется в новый кинокомплекс. Он станет более разветвленным и высокотехнологичным. Но наверняка устроители будущего Mostra сделают все возможное, чтобы не прервалась преемственность. И венецианские «Львы» будут также престижны и желанны. Но сможет ли Венецианская киновыставка сберечь то волнующее, почти домашнее тепло и декадентский уют Лидо, запечатленные еще в «Смерти в Венеции» Висконти? Будущее покажет…