Ваше имя известно прежде всего благодаря проекту Opus, который здравствует и поныне. Не является ли ваша собственная компания после вашего ухода из Harry Winston в некотором роде продолжением этой идеи?

На самом деле, создавая Opus, я преследовал одну цель – помочь своему другу Франсуа-Полю Журну немножко раскрутиться. В 2000 году на выставке в Базеле еще никто не знал о нем и представления не имел, что он делает. Помню, мы с Франсуа-Полем спускались по эскалатору и обсуждали возможные аспекты сотрудничества. Он рассказал и показал мне свою последнюю разработку, и тут меня осенило: это гениально! Так начался проект Opus. Это был единственный случай, когда под крылом большого бренда Harry Winston ежегодно возникали уникальные творения, не привязанные к бренду, его философии и генетике, то есть свобода творить была безраздельной. В этом и состоит отличие Opus от MB&F – в моей компании существуют рамки, сформирована собственная ДНК, есть цельная, разработанная концепция. Но именно в Harry Winston я познакомился с огромным количеством талантливых, гениальных людей.

Вы следите, что сейчас создается в рамках этого проекта? Какой из Opus вам больше нравится?

Я очень горд тем, что в Harry Winston продолжают мою идею. Они развили проект и не перестают удивлять часовой мир. Правда, есть некоторые опасения, что Opus стал больше самой компании – с момента появления первых моделей пресса пишет только о нем, забывая о том, что у Harry Winston есть и другие часовые коллекции и что изначально это вообще ювелирная компания. Лично мне очень нравится из того времени Opus 5, который мы делали с Феликсом Баумгартнером, а из новых, несомненно, 11-й, созданный Дени Гиге.

На ваш взгляд, участие в проекте помогло часовщикам в их дальнейшей работе?

Этот проект помог абсолютно всем: имена часовщиков стали известны, что послужило им хорошим стартом в развитии собственного бизнеса; Harry Winston получил небывалое освещение в прессе и уникальные механизмы. Индустрия также выиграла: такие смелые эксперименты двигают ее вперед.

Создавая нетрадиционные часы, вы чрезвычайно преуспели. Могли бы вы придумать нечто подобное и успешное во внечасовой сфере? Можете представить себя автором автомобилей, мебели, одежды, парфюма, зданий?

Если бы вы задали мне такой вопрос пять лет назад, я бы ответил категоричным «нет» – только часы, потому что в этой области я чувствую себя максимально комфортно. Однако сегодня понимаю: никогда не говори никогда. Идеи приходят отовсюду, и мне хочется самовыражаться всеми доступными средствами. Я хочу продолжать создавать трехмерные часовые скульптуры, но при этом открыт для различных проектов.

Вы имеете в виду открытый осенью в Женеве MB&F M.A.D. Gallery? Его площади подразумевают приглашение и организацию часовых или околочасовых выставок?

Да, поскольку 30 процентов площади занимают мои часовые машины, а оставшиеся 70 – это выставочное пространство, занятое произведениями искусства современных художников и дизайнеров. И план состоит в том, чтобы каждые четыре–шесть недель менять экспозицию.

Сочетая в себе несочетаемое – предпринимателя и художника, – можете определить, кого в вас больше?

 Вы знаете, во мне органично уживаются две половинки: индиец и швейцарец, художник и инженер, мечтатель и рационалист. Все эти ипостаси всегда сочетались во мне. И в этом мой секрет. Другое дело, что иногда сложно сохранять баланс между половинками, но я есть тот, кто я есть.

При такой двойственности вы по знаку Зодиака не Весы ли?

Нет, Водолей.

Предполагаете ли вы расширение объемов производства, завоевание новых рынков, выпуск сопутствующей продукции, увеличение прибылей? В душе вы – капиталист или ваша мотивация иная?

Моя работа в Harry Winston привела к увеличению количества сотрудников, наращиванию объемов производства и, как следствие, росту прибыли. Как профессионала меня это радовало, но в душе я понимал, что не хочу этим заниматься всю жизнь. Чем больше становится структура, тем больше в ней появляется проблем: административных, коммуникационных, финансовых, юридических и даже политических.

Я отдавал себе отчет в том, что ненавижу это. Свою компанию основывал на идее, что мы будем заниматься тем, что любим, и без оглядки на запросы потребителя. А такое возможно лишь в том случае, если ты маленький. Поэтому мы не собираемся количественно расти. В MB&F работает 10 человек на постоянной основе. Люди часто спрашивают, как нам удалось за короткий срок и с начальным капиталом в 700 тысяч франков создать пять собственных механизмов. Ответ прост: потому что нас мало.

Как вы проводите свой отпуск? Насколько сильно он отличается от работы?

Как такового отпуска у меня нет. Но я счастлив тем, что занимаюсь делом, которое просто обожаю. В этом заключается моя миссия. Раньше я бы сказал, что люблю проводить время лежа на пляже, а теперь мне важно узнавать, открывать что-то новое: культуру, архитектуру, людей. В прошлом году совместил отдых с посещением конференции Technology Entertainment Design в Лонг-Бич. И 10 часов в день слушал лекции – считаю, что отдых удался.