Вы играете на сцене и много снимаетесь в кино. На мой взгляд, это совершенно разные миры. Чем вас влечет сцена, а чем экран? Где заключено принципиальное различие одного от другого?

Начнем с того, что это моя профессия, и сцена не всегда к себе влечет. Актерская работа не та­кая легкая, как кажется, не каждый день хочет­ся этим заниматься. Но такова работа, в кото­рой я стараюсь находить интерес и удовольствие и транслировать их зрителю. Чем же отличаются сцена и киноплощадка? Да всем. Это совершен­но разные средства выражения, формы и спосо­бы существования. Единственное, что, наверное, их объединяет, – тот факт, что необходимо знать наизусть текст и желательно проговаривать его друг за другом, понимая, что говоришь.

Американская актриса Бетт Дэвис утверждала, что актерами становятся те, кто не может выносить самого себя. Вы готовы оставаться наедине с самим собой? Как вы вообще относи­тесь к одиночеству?

Как и любой нормальный человек. Иногда хочет­ся побыть одному, но из этого одиночества тем не менее стремишься поскорее побежать к дру­зьям и товарищам. Не знаю, у меня нет острого желания побыть одному или в коллективе. На­верное, опять же благодаря профессии, я могу со­вершенно спокойно находиться один и при этом не чувствовать себя одиноким.

В каких случаях вы, прочитав сценарий, може­те отказаться от роли? Есть для вас в карье­ре какие-то табу, через которые не готовы переступить?

Есть, самые простые. Либо это повтор, либо неин­тересно, либо совсем холодная для меня роль в том смысле, что она может быть и любопытной, но я понимаю, что к моей духовной внутренно­сти она не имеет никакого отношения.

Актер – это человек, проживающий множество жизней и судеб. Не возникало ли у вас ощущения, что герои начинали поглощать вас настолько, что отрывали от реальности? Как вы с этим справлялись? Или у вас есть четкие границы реальности и игры?

Вы знаете, это больше относится к подготови­тельной работе. Потому что иногда, наверное, сам того не замечая, особенно на выпуске спекта­кля, в тот момент, когда ты целиком и полностью находишься в театре, происходит какая-то под­мена, но это не подмена вплоть до сумасшедше­го дома. Просто ты сосредоточен и сконцентри­рован на предстоящей работе, на том, что нужно сделать, как ты будешь вести линию своего героя, что волей-неволей роль поглощает тебя. Ты мо­жешь замкнуться, не всегда слышать то, что те­бе говорят или спрашивают, если это не касается работы. Другое дело, конечно же, что многие те­атральные и кинематографические работы все- таки оставляют свой след и дальше идут вместе с тобой. Замечаешь ты это или нет, но те характе­ры, судьбы и превращения, которые происходят в литературе, фильме или на сценической пло­щадке, все равно входят в твою жизнь. Нет тако­го, что сыграл, отошел и сразу же все забыл. Так или иначе, в дальнейшем в твоей жизни всплы­вают те или иные обстоятельства, которые проис­ходили с твоими героями.

Термин «актерская игра» не говорил и не слышал разве что ленивый. Начинаешь задумываться и задаешься вопросом: а правда ли это игра? В таком случае какие у нее правила?

Правило только одно – это зритель. Если зрителю интересно, значит, это правильно. Если зрителю неинтересно, значит, это неправильно. Вот и все.

Давайте на мгновение представим, что в мире не существует театра, кино, есть все, кроме этого. Как бы изменился мир вокруг вас, как бы изменились вы сами, кем бы стали?

Знаете, давайте не будем заниматься дурацкими вопросами. Я, конечно, люблю дурацкие вопро­сы, но что на них тратить время? Музыка же то­же для зрителя, вернее, для слушателя, а слуша­тель – тот же зритель. Архитектура – тоже для него, люди строят для того, чтобы другие смотре­ли. То же самое касается живописи. Поэтому все равно, так или иначе, это зритель или слушатель. Вот как бы изменилась моя жизнь, если не было мобильного телефона? Или интернета? Как-то бы изменилась. Кем бы я стал? Не знаю. Наверное, искал бы что-то, что мне интересно и доставля­ло удовольствие. А может и не искал бы, а просто тупо работал и зарабатывал деньги.

Часто можно услышать, что для профессио­нального роста необходимо менять место рабо­ты хотя бы раз в три-пять лет. Нужно ли это актеру? Как вы привыкли бороться со стрессами или скукой? Мне кажется, что возникновение этого чувства не обходит ни одного человека, чем бы он ни занимался. И каждый справляется по-своему. Что предпринимаете вы?

У всех по-разному. Нет какой-то общей таблицы жизни актера, нет алгоритмов и аксиом. Каждый живет так, как чувствует себя, как прислушивается к своему внутреннему «я». Кто-то считает, что ему надо сидеть на одном месте и малень­кими шажочками идти к придуманной цели. Другой же полагает, что и шага длиной в десять метров мало. Карьерный рост применительно к актерской профессии неправильное определе­ние. У нас другой рост: творческий, физический, с точки зрения зрелости человека. На каждый возрастной этап актера приходит своя зрелость, свое понимание тех или иных ролей, поэтому в разное время он одну и ту же роль играет совер­шенно по-разному. Это говорит не только о том, какие профессиональные навыки у него есть, но и о том, какие духовные накопления он сделал во время своей жизни.

Вы как-то сказали про своего героя из спектакля Глеба Черепанова «Контрабас», что он сумел во­время остановиться и понять, что занимается не тем. Как насчет вас, умеете вовремя оста­навливаться?

Я надеюсь, что могу это сделать. Очень надеюсь. Хотя, как говорят, «никогда не говори “никогда”». Просто мне кажется: пока интересно то, чем ты занимаешься, – надо идти дальше. Как только становится неинтересно – это уже первый серьез­ный звоночек. Не знаю, это такая хитрая штука… Она достаточно актуальна сегодня, вчера и зав­тра – вовремя понять, на что ты тратишь жизнь, и найти в себе силы сказать себе «нет, я больше этого делать не буду» – честно признаться, что это не твое. Очень сложная вещь, особенно для тех, кто пытается вращаться в поле творчества.

Сейчас вы работаете над чем-то новым? Или согласно вашей философии ждете, когда «неожи­данно придет ожидаемая роль»?

Смотря что вы называете новым. Есть две разные истории. Первая – премьера того, чего еще не бы­ло, то, что только планируется. А вторая, напри­мер, мы вот сейчас с вами сидим, а через три часа у меня спектакль, в котором я играл уже не еди­ножды. Надеюсь, что он будет новым, притом что там один и тот же текст и те же самые декора­ции. Но придет другой зритель, и будет новый спектакль. Потому что сегодня мне нужно не по­вторять то, что было в прошлый раз, а придумать иной посыл и интонацию. И это новый спек­такль, не старый. Если же ваш вопрос про то, что планируется, то да, к чему-то я готовлюсь. Дру­гое дело, нужно сперва начать в этом сниматься или репетировать, закончить, потом выпустить и только после можно будет сказать: да, вот это новое.

При нынешнем ритме жизни, мне кажется, со­вершенно невозможно в определенных ситуациях обходиться без автомобиля. Вы ездите на Range Rover Evoque. Что вас привлекло именно в этом автомобиле? Какие качества стали решающими при выборе модели?

Во‑первых, она мне достаточно интересна внешне. Да и внутри в этом автомобиле комфор­тно и удобно, Evoque будто создан для меня. Ма­шина достаточно маневренна и в ней нет почти ничего лишнего, сейчас ведь часто автомобили нашпиговывают все большими и большими усо­вершенствованиями. А эта же модель просто иде­альна, – я люблю такой подход.

Как бы вы определили свой стиль вождения?

Очень простой. Я не лихач. Именно поэтому авто­мобиль для меня в первую очередь должен быть удобным для нахождения в нем и для обзора, естественно.

Никогда не хотелось бросить все, хотя бы на время, и уехать на своей машине куда-нибудь? С чего бы вы начали такое путешествие и где бы его завершили?

Я это делаю периодически – уезжаю за 700– 800 километров по России. За границу не ездил вот так на машине. Да и зачем? Мне и здесь хо­рошо. Кстати, недавно я вернулся на своем Range Rover Evoque из путешествия. 1500 километров бодренько и резвенько проделал туда-обратно.