В своих интервью вы подчеркиваете, что вы – русский дизайнер. Русский в смысле национальности или гражданства? Как для вас проявляется национальность в мире моды: материал, рисунок, крой, музыка на показе?
Я действительно всегда с гордостью подчеркиваю, что являюсь русским дизайнером, но в то же время четко осознаю, что создаю интернациональный продукт. Когда мы только начали делать показы коллекций в рамках официального расписания Недели моды в Париже, то от нас ждали неких национальных уловок. Но я никогда не поддерживал и не поддерживаю тот образ России, который связан с такими понятиями, как «водка», «матрешка» и тому подобное. И если в начале нашего продвижения на Запад от нас ждали в том числе и подобных тем, то теперь дизайн бренда оценивается в рамках универсальных критериев качества. Свою русскость я проявляю не банально и плоско, а всегда проецируя ее через призму современности. Например, ряд моих коллекций («Лолита», «Анастасия», «Сибирь») были идейно связаны с русской культурой, но я всегда рассуждал о современной девушке и не впадал в ностальгию. Русские темы я иногда использую и в музыке к показам, но сочетаться они могут с самыми разными стилями: от электроники до песен Depeche Mode.
В мире моды вы уже достаточно давно. Скажите, эволюционировал ли национальный уровень стиля за это время? Что этому способствует больше: отечественные дизайнеры задают тон и воспитывают вкус, или возможность ездить в Европу и Америку в большей степени развивает его?
С идеальным вкусом нужно родиться – это как талант. Но хороший вкус можно развивать, в том числе и ориентируясь на лучшие образцы. Поэтому качественные глянцевые журналы, поездки в прекрасные города, музеи, на выставки, чтение правильной литературы – все это способствует развитию эстетического вкуса. Сегодня я могу с уверенностью говорить о том, что многие россияне не только выглядят не хуже европейцев, но и могут дать им фору в плане трепетного отношения к моде.
Вы всерьез завоевали иностранного покупателя. Чем удалось заслужить его внимание?
Мой главный принцип в работе с иностранными покупателями – не заигрывать с ними и не спекулировать на русской теме. Мы предлагаем им тот продукт, который они могут оценить не с позиции «русское – нерусское», а ориентируясь на привычные для них критерии выбора: «нравится – не нравится», «интересно – неинтересно», «качественно – некачественно». Именно на такой основе можно строить долгосрочные отношения с клиентами.
Вы можете примерно определить, сколько процентов вложенных в ваши коллекции мыслей, идей доходят до конечного адресата? Продолжаете ли вы заниматься образованием своих клиентов?
Такие подсчеты довольно сложно произвести, но могу сказать, что в год я создаю несколько коллекций и практически всегда нахожусь в творческом процессе, поэтому все мои идеи в той или иной форме доходят до потребителя. Что касается образования, то я часто читаю лекции как для частных компаний, так и для всех неравнодушных к моде слушателей.
Вы довольно аккуратно и бережно обращаетесь с формой и цветом. Подобная сдержанность всегда вам была присуща, или вы не чужды сумасшедших экспериментов?
Действительно, цвет и форма для меня чрезвычайно важны, как и для любого дизайнера. Но я могу позволить себе эксперименты, как это было в нескольких моих последних коллекциях, где были представлены смелые цветовые сочетания.
По какой схеме строятся ваши отношения с моделями: они соучастники вашего творческого процесса или безвольные куклы? Посвящаете ли вы их в свои замыслы или обращаете внимание лишь на внешние данные?
Мы дружим со многими моделями, в том числе и с теми, чье имя приходит на ум при слове «манекенщица». Например, с Наоми Кэмпбелл. И многие модели носят одежду CHAPURIN. Поэтому в этом отношении, конечно, они часть собирательного образа «героини марки». Я выбираю моделей, не только исходя из внешних данных, но и ориентируясь на общее впечатление от девушки, ее харизму, соответствие идее коллекции.
Различаете ли вы работу для театра и для подиума? Взаимо­вдохновляемы ли оба эти процесса, или они существуют строго по отдельности?
Мода и театр – отдельные сферы, но влияние можно проследить. Например, в некоторых моих работах для Большого театра я использовал асимметричный крой, характерный для мира моды. Популярный на подиуме материал – тончайшую кожу – я тоже впервые адаптировал для балетных пачек. Что касается влияния театра на мою работу в моде, то могу сказать, что он придает ей некую глубину и фундаментирует то, что я делаю. Один тот факт, что первая моя коллекция, показанная в Париже, была связана с балетом, говорит о многом.
Эксперименты в интерьерном дизайне, арт-проекты и разработка аксессуарных линий – это скорее хобби или коммерция?
Для меня дизайн – универсальное понятие. Поэтому мне интересны все его области – от ювелирных украшений до сферы текстиля и промышленного дизайна. Я всегда с головой окунался в новые проекты, будь то линия постельного белья или костюмы для театра, мебель или аксессуары.
Автомобиль продолжает формировать ваш образ, или это для вас лишь средство передвижения? Как создатель собственного бренда, обращаете ли вы внимание на автомобильную марку?
Автомобиль – продолжение меня. И я уверен, что стиль человека определяет не только одежда, но и его повседневная жизнь: музыка, пища, автомобиль, на котором он ездит, книги, которые читает. Кроме того, в машине я провожу довольно много времени, поэтому крайне придирчиво отношусь к ее интерьеру и комфорту.
Автомобили премиум-класса предлагают примерно одинаковый уровень комфорта, безопасности и технической оснащенности. Что на этом фоне лично для вас выделяет автомобили Audi?
Автомобиль Audi для меня – идеальное сочетание дизайна, технических возможностей и безопасности. Здесь все продумано до мелочей. Находясь в салоне, я могу расслабиться и заняться тем, на что в офисе не всегда хватает времени: изучить журнал, проверить ленту в социальных сетях, написать пост для блога. И всегда я чувствую себя комфортно и уверенно.