Невыносимая легкость бытия

Грациозные балерины, сказочные феи, райские птицы, буйство ювелирной флоры и фауны – вселенная Van Cleef & Arpels всегда была наполнена легкостью и движением, поэзией и жизнерадостностью. Восхищение природой чувствуется уже в первых творениях Дома, например броши Grappe de Raisin – грозди винограда, виртуозно воссозданной из бриллиантов и белого жемчуга. Это украшение 1915 года – подлинное воплощение стиля ар-нуво с его тяготением к замысловатым, изогнутым, естественным, плавным линиям, позаимствованным у растений. Grappe de Raisin могла бы украшать одежды героинь на полотнах Густава Климта или Леона Бакста.
Витиеватость ар-нуво отразилась в другом винтажном украшении 1912 года – изящных часах-подвеске из гильошированной эмали, украшенных мотивом фонтана. Союз ювелирного и часового искусства – одно из важнейших направлений в творчестве Van Cleef & Arpels.

Союз алой и белой розы

После Международной выставки современных декоративных и промышленных искусств 1925 года, подтвердившей статус Парижа как самого модного города планеты, центра искусств и индустрии роскоши после Первой мировой войны, неоромантический ар-нуво был вытеснен другим стилем – ар-деко, более лаконичным, геометричным, строгим и при этом эклектичным, впитавшим в себя эстетику конструктивизма и футуризма, джаза и небоскребов, примитивного искусства Африки и Египта и дягилевских «Русских сезонов». Вобравший в себя все эти влияния браслет Roses от Van Cleef & Arpels, представленный на выставке в Париже, был удостоен Гран-при, что значительно укрепило репутацию Дома на международном рынке. Браслет, сочетающий благородную сдержанность и природное великолепие, насчитывает 463 бриллианта классической огранки, 293 рубина и 108 изумрудов в оправе из платины – поистине историческое творение, которое с 1925 года изображалось на всех рекламных буклетах Дома.

После победы Roses на выставке у Van Cleef & Arpels появилось много новых клиентов, в том числе и королевских кровей. Так, египетская принцесса Фаиза приобрела для себя колье Collaret – впечатляющий образец стиля ар-деко, украшенный 10 колумбийскими изумрудами общим весом 165 карат. А светская дама и законодательница мод Дейзи Феллоуз, внучка изобретателя швейной машинки Зингера, – браслеты-трансформеры Manchette c бахромой из изумрудных бусин.  

Невидимая закрепка и потайные часы

Заслуга создания стиля Van Cleef & Arpels во многом принадлежит Рене Пюиссан, дочери Эстель Арпельс и Альфреда Ван Клифа, – в творческом тандеме с художником Рене Сим Лаказом она и придумала украшения, которые сейчас считаются иконическими. В первую очередь колье-трансформер Zip в виде застежки-молнии, созданное для американки Уоллес Симпсон, страстная любовь к которой короля Эдуарда VIII повергла Британию в конституционный кризис, закончившийся его отречением от престола в 1936 году и счастливой женитьбой на избраннице. Удивительно, как такое скромное изобретение конца XIX века, как молния, трансформировалось в столь роскошную, утонченную и знаковую для марки вещь. Идею колье подала Рене Пюиссан сама Уоллес Симпсон, герцогиня Виндзорская, в 1938 году – тогда и появились первые эскизы (то есть сейчас Zip отмечает свой 80-летний юбилей). Бегунок украшения движется в обоих направлениях, позволяя или открыть застежку, или полностью ее закрыть, превратив колье в браслет. Осуществить задумку было так непросто, что ювелиры смогли представить первое изделие только в 1950 году. С тех пор Zip остается культовым творением Дома, пережившим множество «переизданий» и интерпретаций.

В 1930-е годах была изобретена запатентованная Домом техника невидимой оправы Mystery Set, освобождающая драгоценные камни от металлических закрепок и превращающая поверхность украшения в сплошное, похожее на бархат   сверкающее полотно. Техника настолько сложна в исполнении, что ею владеют лишь немногие ювелиры, а сам Дом создает всего несколько таких украшений в год.

Одно из выдающихся ювелирных творений 1930-х годов – свадебное колье для «азиатской Венеры» – египетской принцессы Фавзии, напоминающее древнеегипетский пластрон. Тяжелый «воротник» из 670 бриллиантов с орнаментальными лентами, элегантно ниспадающими к центральному 6-каратному камню, подчеркивал изящество похожей на Вивьен Ли принцессы Египта с «совершенным, формы сердца лицом и странно бледными, но пронзительными голубыми глазами», как ее описывал англичанин Сесил Битон, один из родоначальников жанра модной фотографии, дизайнер, декоратор и главный франт той эпохи.  

Феи, балерины и золотая лихорадка

Главное изобретение 1940-х –  ­изя­щные броши в виде диснеевских фей и балерин, отражавшие увлечение Клода Арпельса балетом. Живя в Нью-Йорке, он через общего друга скрипача Натана Мильштейна познакомился с Джорджем Баланчиным, русским эмигрантом, основателем труппы New York City Ballet и главным хореографом второй половины XX века. По приглашению Арпельса Баланчин даже посетил бутик Van Cleef & Arpels на Пятой авеню, в результате чего один вдохновился на создание брошей Ballerina, а другой – на постановку не менее культового балета «Драгоценности». Сейчас этот спектакль, состоящий из трех частей – «Изумруды», «Рубины» и «Бриллианты»,  можно посмотреть в Большом театре (Van Cleef & Arpels, кстати, выступил официальным партнером постановки).

Еще одно впечатляющее открытие того времени – ажурные золотые украшения, напоминающие тончайшее кружево или складки ткани. Виртуозно работая с желтым золотом, ювелиры стремились передать свойства различных материалов и создать оптическую иллюзию. Металл в их руках превращался в сетку, тесьму, вышивку, ленту или блестки. Тогда же был изобретен фирменный мотив Cordes из крученых золотых нитей, который сейчас используется в коллекции Liane.

Послевоенный блеск

1950-е для Van Cleef & Arpels ознаменовались особым всплеском роскоши – уставшие от войны женщины вновь начали наряжаться и блистать в свете. Супруга индийского махараджи княжества Барода, приезжая в Париж, пересекала Вандомскую площадь в сопровождении слуг, несущих ларцы с драгоценными камнями. «Персидская Ава Гарднер» принцесса Сорайа с удовольствием носила увитые плющом бриллиантовые часы-браслет Ivy Leaves и серьги Eventail. Князь Монако Ренье выбирал в бутике Van Cleef & Arpels подарки для Грейс Келли. А сам Клод Арпельс привез из Индии «Голубую принцессу» – гигантский сапфир в 114 карат, который потом был вставлен в колье светской львицы и миллионерши Флоренс Джей Гульд.

В украшениях того времени на первый план опять выходит природа. Многие броши обретают грациозную форму листа (винограда, плюща, платана, остролиста). Впрочем, в 1954 году Van Cleef & Arpels обратила внимание не только на флору, но и на фауну, выпустив серию брошей в виде забавных животных – растрепанных щенят, усатых котов, козликов, белок и лягушек, внесших в высокое ювелирное искусство нотку иронии и озорства. Обаянию этих драгоценных зверушек поддались даже принцесса Грейс и героиня светской хроники Джеки Кеннеди.

Лучшие друзья девушек

В 1960-х Van Cleef & Arpels выпустил знаменитую коллекцию Alhambra, которая сейчас отмечает свой 50-летний юбилей (отдельную статью об этом также читайте в этом номере WATCH). Изящные сотуары, носить которые можно было даже под обычную водолазку, стерли грань между вечерним и дневным ювелирным гардеробом – этому способствовало и увлечение украшениями Alhambra верной поклонницы марки принцессы Грейс.

Но пышную роскошь тоже никто не отменял. Пьер Арпельс оборудовал ювелирную мастерскую в подвальном помещении главной сокровищницы Ирана и в течение полугода работал над короной для Фарах Диба – третьей (после Фавзии и Сорайи) и самой любимой жены шаха Ирана, единственной, кто подарил ему наследников и кого он решил короновать как шахбану. 1,54-килограммовую корону украшало более полутора тысяч камней, в том числе и редчайший изумруд весом 150 карат.

В это же время Van Cleef & Arpels создает рубиновую брошь Flower для великой певицы Марии Каллас, бриллиантовую диадему для Барбары Хаттон, одной из богатейших наследниц Америки, а также сет для Пегги Рокфеллер, жены банкира и политического деятеля,  центральную роль в котором сыграл редкий полудрагоценный минерал – сияющий зеленый перидот, «солнечный камень», как его называли в древности. В роскошном украшении с цветочными мотивами чувствовалось влияние Индии, страны, куда Пьер и Клод Арпельс не раз путешествовали за вдохновением.

Полудрагоценный хиппи-шик

Ветер свободы, принесенный хиппи в 1970-х, оказал на Van Cleef & Arpels самое непосредственное влияние. Ювелиры начали экспериментировать с более «демократичными», полудрагоценными материалами – малахитом, халцедоном, бирюзой, перламутром, кораллом. Их сияющие краски великолепно сочетались с золотом и бриллиантами, образуя теплые и динамичные композиции. Так появились чувственные и нежные украшения в виде лепестков морозника – рождественской розы, эффектные коктейльные кольца и колье Panka c круглой и овальной бирюзой огранки «кабошон». Мастера Van Cleef & Arpels достигли непревзойденных высот в создании украшений-трансформеров, визитной карточки Дома: колье принцессы Салимы Ага-Хан легким движением руки превращалось в два браслета и подвеску; брошь Walska в виде жар-птицы, несущей в клюве грушевидный желтый бриллиант, также можно было носить в виде подвески, а крылья отстегивать и использовать в качестве серег.

Проявились в творчестве Van Cleef & Arpels и характерные для хиппи этнические мотивы. Так, после  празднования 2500-летия Персидской империи в 1971 году Дом выпустил украшение в виде грифона, будто явившегося с барельефа дворца в Хорсабаде.

Сокровища фараонов

В 1980-е Van Cleef & Arpels вернулся к классическим формам – даже рекламная кампания тех лет представляла ювелирные изделия бренда на произведениях Ботичелли, Родена и Модильяни. Дом продолжал создавать сеты с невидимой закрепкой, инкрустированные сапфирами, рубинами и бриллиантами.

Самый яркий тренд тех лет – очередной всплеск интереса к Древнему Египту. Van Cleef & Arpels уже пережил острое увлечение им в 1920-х, когда создавал геометрические браслеты, воспроизводящие древнеегипетские барельефы и живописные сюжеты, откликаясь на открытие гробницы Тутанхамона. В 1979 году в Нью-Йорке с успехом прошла выставка «Сокровища Тутанхамона», и интерес публики разгорелся с новой силой. Van Cleef & Arpels начал выпускать вновь вошедшие в моду шейные кольца и пластроны, украшенные иероглифами и декорированные яркими вставками из коралла и малахита.

Многие из украшений, созданных с 1910-х по 1980-е и принадлежащих к коллекции исторического наследия Дома, можно будет увидеть этой осенью на выставке в Петровском пассаже и проследить развитие стиля Van Cleef & Arpels, который формировался и обретал свой уникальный почерк в течение всего ХХ века.